Кодекс экстремала

Штора, словно чувствуя приближение своего конца, заметалась с удвоенной энергией, но я схватил ее за подол, как юродивую за косу, приподнял и после этого закрыл балконную дверь. Только когда я включил бра над журнальным столиком и мягкий свет смыл черноту с комнаты, я понял, что светопреставления не произошло, что я еще не сошел с ума, просто какой-то недоумок позвонил мне в первом часу ночи, а за окном разгулялся шторм.

– Слушаю! – сказал я, вкладывая в голос интонацию, крепко насыщенную раздражением и недоброжелательством.

– Кирилл Андреевич, прошу прощения, что в такое позднее время. – Я узнал голос Гурули. – Немедленно одевайтесь и выходите из дома. Машина уже у вашего подъезда.

– Что-нибудь случилось?

– Ничего не случилось. Просто мы начинаем работу.

– А более удобное время вы не могли выбрать для этого?

Гурули понимал, что разговаривать с человеком, которого посреди ночи выдернули из постели и заставляют идти на улицу, где бушует непогода, надо вежливо и ласково, как с больным ребенком.

– Поторопитесь, Кирилл! Через два часа самолет.

– Странно, что вы не разбудили меня вообще за полчаса до вылета. Куда летим?

– Вы узнаете об этом в аэропорту.

Чтобы не обругать Гурули, я опустил трубку на аппарат. Если бы я знал, что сегодня ночью мне предстоит куда-то лететь, то не ложился бы вообще и с вечера собрал бы все необходимые вещи. Теперь же приходится с дикими глазами бродить по комнате и соображать, что мне может пригодиться.

Погода была отвратительной. С моря дул сильный ветер, он строчил дождевыми каплями с равномерностью автоматной очереди и после постельного тепла был особенно неприятен. Я таки закинул на плечо большую дорожную сумку, в которой, помимо двух банок тушенки, буханки хлеба и бутылки коньяка, не было ничего, и я сам не знал, зачем мне такая большая сумка. Сила привычки – в дорогу отправляться с багажом.

Как только я вышел из подъезда, в меня плеснул луч света: стоящая рядом с домом машина зажгла фары. Спектакль начался. Занавес раздвинулся, и сцену залил яркий свет юпитеров.

Действие первое началось с внезапного осознания своей беспомощности. Я хотел заскочить на дачу, чтобы прихватить с собой пистолет, но вдруг вспомнил, что оружие не смогу пронести на борт самолета через спецконтроль. Подошел к уже знакомой мне машине, открыл дверцу, кинул на заднее сиденье сумку и сел рядом с водителем. Когда не противишься судьбе и полностью отдаешь себя в ее руки, наступает облегчение. Это, наверное, оттого, что лень заложена в человеке на генетическом уровне. Когда нет смысла дергаться и думать о том, как решить проблемы, становишься почти счастливым.

* * *

В симферопольском аэропорту Гурули оставался все таким же немногословным, и даже когда рейс из-за погодных условий задержали на час, мы практически молча простояли до начала регистрации в буфете, склонившись над кофейными чашечками.

– Летим в Анапу, – только и сказал Гурули, хотя я узнал об этом сразу же, как только вошел в здание аэропорта и посмотрел на электронное табло с расписанием.

В самолете спустя минут пятнадцать после взлета, когда мы были уже достаточно высоко и я не мог спуститься вниз и выдать всему миру тайну о денежном караване, Гурули извлек из своего кейса и положил себе на колени кожаную папку. Надел очки, открыл «молнию» и стал по одному доставать документы.

– Доверенность на яхту. Разрешение на переход через погранзону. Лоция. Штурманская карта… Маршрут, как видите, уже обозначен и просчитан: Анапа – Алушта, сто пятьдесят миль. Отход от причала Анапы – восемь ноль-ноль, прибытие в Алушту – восемнадцать ноль-ноль. Там я вас встречу. Средняя скорость соответственно двенадцать-тринадцать узлов плюс поправка на шторм и боковой ветер. Идти будете в относительной близости от берега, так что проблем с ориентированием у вас быть не должно. Извещение мореплавателям от десятого июня сего года. Договор. Приложение к договору с указанием суммы вашего гонорара…

Я взял приложение, поднял его выше – к лампочке локального освещения.

– Десять тысяч долларов? – удивился я.

– Что, мало? – вроде как забеспокоился Гурули.

– Вы щедрый заказчик, Виктор Резоевич. Только я не понял: эти деньги предназначены мне или же на всю команду?

– На команду? – переспросил Гурули и снял очки. – Разве вы подобрали себе команду?

– Я подобрал? Кажется, о матросах должны были позаботиться вы.

Мы с Гурули смотрели друг на друга; он, как и я, старался демонстрировать крайнее недоумение.

– Ну вот, – недовольно пробурчал Гурули, собирая документы. – Перед самым отплытием выясняется, что вы не подобрали себе команду. Я как вам говорил? Мне нужен капитан и матросы. Капитана в своем лице вы мне представили. А матросы где?

Кажется, он был прав, но я вспылил:

– Если бы вы не темнили относительно даты отплытия, то я успел бы найти матросов. Но у вас же все покрыто мраком тайны! У вас же конспирация, черт возьми!

– Я вас предупреждал, что отплытие состоится на днях.