Кодекс джиннов

Парень согласно кивнул. С пока еще неуверенными, осторожными шутками и прибаутками компания вывалилась из корчмы. Корчмарь задумчиво посмотрел им вслед, и вернулся за стойку. Наливая очередной кувшин пива, он пробормотал про себя:

– Неспокойные нынче времена пошли. Ох, не к добру это, не к добру.

Как бы в подтверждение его слов, дверь в корчму отворилась. В комнату вошел граф Энимор. Его, как обычно, сопровождал робот-камердинер. В отличие от своего подтянутого и чистого красавца-хозяина, робот весь вымазался в грязи и каких-то бурых пятнах. Вместо левой руки у камердинера была лишь культя, оканчивавшаяся в локтевом суставе.

За ними в корчму ввалился Брик. Он тяжело дышал и был весь в поту. Его ноги в буквальном смысле подгибались. Брик добрался до ближайшего стола, и тяжело плюхнулся на табурет, не обращая внимания на то, что его господин еще стоит.

Посетители встали из-за столов и поклонились. Энимор коротко кивнул, и махнул рукой, разрешая всем садиться. Посетители также молча уселись обратно за столы, не переставая глазеть на графа. Визит господина в деревенскую корчму был сам по себе событием выдающимся, о котором теперь будут толковать много дней. При полном отсутствии других событий, мужики станут обсуждать каждое слово господина, каждый его жест. А уж странный вид графского слуги и, особенно, робота довел любопытство окружающих до точки кипения.

Не обращая больше внимания на своих подданных, граф прошел к стойке. Корчмарь стоял навытяжку и, как солдат на параде, ел начальство глазом.

– Здравствуйте, ваша милость. Чего изволите, ваша милость?

Граф бросил на стойку золотую монету.

– Комнату и горячую ванну. Ужин подашь наверх.

Корчмарь согнулся в поклоне.

– Не извольте беспокоиться, все будет сделано.

Он выскочил из-за стойки, чтобы показать дорогу, но граф уже поднимался по лестнице. Корчмарю осталось лишь с причитаниями «сию минуту, ваша милость!» броситься за ним. На лестничной площадке Энимор остановился и, полуобернувшись, негромко сказал.

– Брик, найди деревенского кузнеца, и чтобы к утру робот был как новенький. Разрешаю тебе сначала поужинать и выпить пива за мой счет.

В почтительной тишине его слова были хорошо слышны во всей корчме. Снизу донесся благодарный вопль Брика.

– Да здравствует наша милость, граф Энимор!

Рыцарь повернулся к корчмарю.

– А вы, милейший, проследите, чтобы этот проходимец не напился. Завтра с утра мне понадобятся и он, и робот. – Энимор усмехнулся и добавил. – Причем, оба в работоспособном состоянии.

С этими словами граф продолжил подниматься по лестнице и скрылся из глаз.

По корчме прошел негромкий гул. Посетители вскочили со своих мест и обступили Брика. Кто-то поднес ему кружку с пивом. Брик принял угощение с достоинством, как и положено такой высокой персоне, как личный оруженосец барона. Он залпом выпил примерно половину содержимого кружки. Затем поставил ее на стол и удовлетворенно перевел дух. Он заметно повеселел. Здесь в корчме, за закрытыми дверями, в зале с горящим камином, среди множества людей он чувствовал себя значительно уверенней. Голова больше не кружилась, руки не дрожали.

Брик глубоко вздохнул, обвел глазами собравшихся вокруг него посетителей, и неторопливо начал рассказ.

Глава 7

Следующие три дня прошли однообразно. Джинн с утра улетал на свою неизменную прогулку. Коля отправлялся в уже знакомый внутренний дворик с бассейном, и плавал там до полного изнеможения, сжигая лишние калории, регулярно набираемые во время совместных трапез с хозяином дворца.

Кроме этого делать было совершенно нечего. Космонавт дважды разобрал и почистил бластер, трижды проштудировал инструкцию к аптечке. Тщательно проверил и протестировал радиомаяк. Изменений не было – сигнал СОС по-прежнему звучал на всех частотах, забивая эфир.

Вторую половину дня джинн и Коля проводили вместе. Махмуддин требовал от гостя все новых и новых рассказов. Запас баек у Коли истощился. Он перешел на описание своих собственных полетов, а к вечеру третьего дня от безысходности начал параграф за параграфом цитировать джинну устав летной службы.

Махмуддин воспринимал все с одинаковым удовольствием. Казалось, ему был важен сам факт, что перед ним сидит гость и рассказывает что-то интересное. Джинн невпопад кивал головой, смеялся в самых неподходящих местах, в общем, получал полное удовольствие. Чего нельзя сказать о Коле.

Вечером четвертого дня ситуация изменилась. Землянин как раз закончил рассказывать джинну в собственном вольном пересказе «Ромео и Джульетту». Пьяненький джинн расчувствовался и захлюпал носом. Глубоко затянувшись и выпустив облако зловонного дыма, он печально произнес:

– И это еще раз доказывает, что справедливости нет нигде во вселенной, и бессмысленно искать ее.

Коля понял, что настало время для решительных действий.

– Уважаемый Махмуддин. Я подозреваю, что вас гнетет большое горе. Если вы поделитесь им со мной, то, возможно, вам станет немного легче.