Код Розы

Наклонившись, Шейла нежно поцеловала Кристофера в щечку, и Озла едва удержалась от слез. Мальчик доверчиво свернулся калачиком на руках у отца. Она бы отдала обе свои ноги взамен такого родного дома в детстве, где можно забираться на чьи-то теплые колени и где целуют в щеку на ночь, – да что там, за какой бы то ни было родной дом, но сейчас. Вот еще одна вещь, которую она поняла после того взрыва в «Кафе де Пари», – до какой степени у нее нет родного дома.

«Ну и что с того? – сердито отчитала себя Озла. – Зато у тебя много всего другого. Даже наконец-то появилась работа, которая по-настоящему имеет значение». А в мире, охваченном войной, поистине только самые ненасытные станут претендовать и на важную работу, и на дом, где тебя ждут после нее.

Изобразив улыбку и не участвуя в обсуждении книги, Озла достала клочок бумаги и начала набрасывать мысли для следующего выпуска «Блеянья Блетчли», который она печатала по средам. «Обсуждение военных стихов Фрэнсиса Грея прошло оживленно – хотя редакция ББ задается вопросом, помогает ли военная поэзия поддерживать боевой дух? После того как ты всю смену переводила, скажем, список погибших с немецких подводных лодок, что тебе больше хочется обсуждать – пятистопные ямбы о растоптанных идеалах “потерянного поколения”, утонувшего в болотах Фландрии? Или все-таки “Дживза и Вустера”?»

К пятнице экземпляры ББ неизменно попадали во все корпуса Блетчли-Парка, где расходились по рукам под взрывы хохота. Пусть нынешней Озле и не удавалось рассмешить саму себя, но, по крайней мере, у нее отлично получалось заполнять еженедельную газету сплетнями, от которых бежали искры по всему Парку.

Глава 21

ИЗ «БЛЕЯНЬЯ БЛЕТЧЛИ». МАЙ 1941 ГОДА

На днях из отдела Нокса доносилось пение – пьяное, заметим, пение, если редакция ББ не ошибается…

– Вам, барышни, медведь на ухо наступил, – заметил Дилли. – Слава богу, хоть шифры умеете взламывать. – Он вновь взмахнул трубкой, как дирижерской палочкой, и все хором грянули очередную строфу его сочинения, написанного специально к этому случаю:

При Матапане Каннингем
Весь вражий флот разбил.
Помогла ему в этом МАРГАРЕТ,
Потрудившись что было сил:
Она указала пилотам,
Какие суда бомбить.

Пегги Рок с улыбкой покачала головой, когда Бетт и остальные выкрикнули ее имя. Каждой работнице Коттеджа был посвящен отдельный куплет.

При Матапане Каннингем
Весь вражий флот разбил.
Помогла ему в этом наша БЕТТ,
Потрудившись что было сил:
Не найди она самолетов,
Адмирал бы попал в переплет.

– Я не самолеты нашла, – возразила Бетт, – а только координаты…

– Попробуй подбери рифму на «координаты»! – заметила Пегги.

– Пенаты, – немедленно отозвалась Бетт. – Электораты. Директораты…

Пегги запустила в нее винной пробкой. Наконец-то им представился случай по-настоящему отпраздновать свой триумф. В первые дни после головокружительной победы на них свалилась уйма работы, и только сегодня Дилли послал Бетт и Пегги в паб «Восемь колоколов», наказав им купить столько вина, сколько они смогут унести, – сам адмирал сэр Эндрю Каннингем, герой Матапана, намеревался приехать в Блетчли-Парк, чтобы лично поблагодарить Дилли и его команду.

Допев последний куплет, они подняли бокалы в честь своего шефа.

– За Дилли Нокса, – провозгласила Пегги. – Благодаря которому все мы работаем здесь.

Дилли снял очки и часто заморгал.

– Ну-ну… – пробормотал он. – Ну-ну…

Все бросились к нему. Бетт преодолела свою нелюбовь к прикосновениям и обняла всех, до кого смогла дотянуться. От переполнявших ее чувств так сдавило горло, что она едва могла дышать.

– Ой, мамочки, – внезапно воскликнул кто-то в панике, – это не адмирал прибыл? Клянусь, я слышала, как подъезжает авто…

К тому времени, как адмирал Каннингем в своей обшитой золотым позументом форме подошел к ним в сопровождении улыбающегося капитана Деннистона, они успели выстроиться у Коттеджа, очень серьезные, тщательно причесанные и немного осоловевшие от третьесортного шабли. Высокопоставленный гость принялся по очереди пожимать руку каждой. Бетт с трудом заставила себя поднять на него глаза.

– Мы одержали крупную победу в Средиземном море, – сказал адмирал, поднимая стакан с дрянным винцом. – И это полностью заслуга Дилли Нокса и его девушек.

Торжественность минуты была смазана, когда адмирал повернулся к ним спиной: его безукоризненно отутюженный темный китель весь был в меловых пятнах.

– Коттедж только что побелили, – хихикнул кто-то из молоденьких девушек. – Мы его потеснили так, чтобы он потерся об стену.