Код Розы

Этим утром они с Маб попрощались с Бетт в столовой БП, дождались на станции Блетчли Люси, прибывшую из Лондона под присмотром проводника, и втроем поехали в Ковентри. Там их встретил Фрэнсис с плоской коробкой под мышкой – ее содержимое пока оставалось загадкой. Люси спряталась за спину Маб, настороженно разглядывая едва знакомого мужчину сквозь упавшую на глаза челку.

– Здравствуй, Люси, – легко сказал он. – Хочешь, пройдемся по городу?

– Нет, – ответила Люси. – Я бы лучше на пони посмотрела. Тут есть пони?

– Ну что ж, попробуем поискать тебе пони.

И они пошли пешком, вчетвером, укутавшись в пальто и шарфы. Маб была благодарна Озле за ее легкое щебетание, которое скрашивало привычное молчание Фрэнсиса и настороженные взгляды Люси. «Погодите, вот увидим наш будущий дом, и тогда…» – молча пообещала Маб своей семье. Когда они поселятся здесь втроем, Люси расслабится, Фрэнсис станет чаще смеяться, а над Ковентрийским собором заново возведут крышу. Для этого всего лишь требовался мир, не более того.

– Мне кажется, это очень красивый город, – сказала Маб, когда они свернули в сторону от собора.

Фрэнсис ответил полуулыбкой. Он был еще молчаливее обычного, и загар совершенно сошел за месяцы жизни под пасмурным небом Шотландии. «Интересно, чем он там занимался», – подумала Маб. Быть может, однажды, когда они будут женаты уже лет сорок и все эти тайны перестанут иметь значение, они смогут наконец поговорить о своей работе в годы войны.

– Итак… – Фрэнсис жестом предложил ей взять его под руку. – Хочешь посмотреть дом?

Дом был высокий, из бурого камня; окружавший его запущенный сад припорошило снегом. Маб представила, как станет разводить там розы. И никаких «огородов победы», ведь когда война закончится, можно будет просто покупать капусту у зеленщика. Входная дверь гостеприимно скрипнула, когда Фрэнсис повернул в замке ключ и распахнул ее.

Маб переступила порог чуть ли не на цыпочках. Пол в передней выложен плиткой, в противоположном углу тикают напольные часы с кукушкой – завороженная Люси тут же попыталась забраться в их корпус. Маб заглянула в гостиную. Высокий каменный очаг – она так и видела, как по вечерам в нем пляшет уютный огонь, а в столовой они станут садиться за воскресный обед в те грядущие времена, когда ни мясная вырезка, ни масло больше не будут отпускаться по карточкам…

Фрэнсис принялся раздвигать светомаскировочные шторы, и Маб была поражена, какие большие в доме окна. Она представила эти комнаты, залитые летним солнцем.

– Раз в неделю приходит экономка проветрить комнаты и вытереть пыль, – сказал Фрэнсис. – Она нам оставила холодный обед. Я накрою стол, а вы, дамы, можете пока осмотреться.

– По ним хорошо кататься, – сказала Люси, погладив лестничные перила из отполированного дуба.

– Кататься по ним будет просто отлично, – согласилась Маб, поднимаясь за ней по ступенькам.

Наверху оказались спальня с огромной кроватью под балдахином и еще три комнаты для гостей. Маб заметила, как Люси задержалась на пороге той, где под эркерным окном было устроено мягкое сиденье с подушками.

– Эта комната может стать твоей, – сказала Маб и затаила дыхание.

– А Ма разрешит? – спросила Люси.

– Да.

Мать Маб не смогла скрыть облегчения, узнав, что ей не придется пасти очередного ребенка до самого его совершеннолетия: «С ума сошла, что ли? Да конечно, я не против, если ты ее заберешь!» Маб не сомневалась, что ее мать любит Люси, хоть и не умеет выразить это словами, но ей уже было за пятьдесят, и она устала. Ей вовсе не улыбалось снова подравнивать детские челки и откладывать каждый грош, чтобы купить ребенку башмаки.

– Ма не против, – заверила Маб Люси. – Мы будем ездить к ней каждую неделю, но жить ты станешь тут, со мной.

– Сейчас?

– После войны.

– А он тоже будет тут жить? – Люси бросила взгляд на открытую дверь. Было слышно, как внизу, на кухне, Фрэнсис расставляет тарелки.

– Да, и он тоже.

Люси нахмурилась. Она опасалась чужих мужчин, и Маб огорченно подумала, уж не она ли каким-то образом внушила эти опасения дочери.

– Люс, он правда очень хороший человек. Тебе понравится здесь с нами жить.

– Но это все-таки не Лондон…

За ее короткую жизнь Люси сорвали с места и отослали сначала из Лондона в Шеффилд, затем вернули в Лондон, а потом возили то туда, то обратно, в зависимости от частоты немецких авианалетов; Маб понимала, что ее дочь отнюдь не радует перспектива очередного переезда. Но Люси все поглядывала на диванчик под окном – как раз такой, чтобы там могла уютно устроиться с рисованием маленькая девочка.

– Будем считать, что это твоя комната, – сказала Маб и повела Люси вниз.

Фрэнсис и Озла уже накрыли кухонный стол к обеду: чай, бутерброды, приготовленный без яиц бисквитный пудинг с малиновым джемом. Спасибо Озле, она мило болтала, пока Фрэнсис молча разливал чай. Он и для Люси приготовил настоящий чай, а не детское питье из молока с горячей водой. На стуле Люси Маб заметила плоскую коробку, которую раньше видела в руках у мужа.

– Это тебе, Люси, – сказал Фрэнсис, отпивая из чашки.