Код розенкрейцеров

– А у меня другая информация. Эти дети обладают парапсихическими способностями. Причем не все четверо, а только двое: сестра Десантова и брат Донской.

– Чепуха!

– Не думаю. Я имел возможность убедиться в способностях Кати.

– А вот я ничего подобного не заметил.

– Вы разве встречались?

– Да, совсем недавно.

– И после этого пришли ко мне?

– Точно.

Коломенцев во все глаза смотрел на рыжего.

Ситуация понемногу начинала проясняться.

– Вот вы говорите, что совсем недавно виделись с Екатериной Десантовой, – осторожно спросил он, – а позвольте полюбопытствовать, о чем же, интересно, вы беседовали?

– О чем? – Валера потер ладонью лоб. «Действительно, о чем?» – лицо его стало напряженным, словно он силился что-то вспомнить, но никак не мог сосредоточиться.

– По-моему, ни о чем особенном, так, пустяки разные. Она меня еще накормила… Кушай, говорит, парень, а то все по столовкам да по столовкам…

– А чем она вас кормила?

– Суп гороховый, картошка с мясом. Довольно вкусно. Потом, помню, кисель давала. Даже второй стакан налила… А какое это имеет отношение к нашему разговору?

– Вы хорошо помните, чем она вас кормила, но никак не скажете, о чем говорили. Или это тайна?

– Да какая тайна! Я же толкую: ни о чем особенном мы не беседовали. Так, о всякой ерунде.

– И после «всякой ерунды» вы идете ко мне и возвращаете тетради Пеликана, за которыми так долго охотились?

– А зачем они мне?

– Может быть, они нужны не столько вам, сколько вашему руководству. Вы подумали о последствиях своего поступка?

Валера пожал плечами.

– Я никак не пойму… О чем вы все время?.. Да скажите же прямо!

– Мне кажется, вы полностью находитесь под влиянием Десантовой. Она вами управляет на расстоянии, словно куклой.

– Какая ерунда! Я не кукла! – Валера снова поднялся из кресла. – Если вам не нужны тетради, я могу их забрать. И ни к чему устраивать какие-то кошки-мышки. Кукла! Я вовсе не кукла! Когда приходишь, предлагаешь сотрудничество, помощь, в конце концов…

«Еще один предлагает сотрудничество, – иронически подумал Коломенцев. – Черт с ним. Сам ли он пришел или по воле Десантовой – какая мне разница. Главное, тетради вернул. Нужно его успокоить и вежливо выпроводить. А потом вновь приняться за чтение дневника».

– Я очень ценю ваше нынешнее отношение к моей персоне, – заговорил мукомол как можно деликатнее, – но поймите и меня. Каких-нибудь два часа назад вы вели себя совсем иначе. Просто по-человечески можно и меня понять, не правда ли?

Валера кивнул.

– Вот-вот. И слава богу, что мы наконец выяснили взаимоотношения. Я благодарен вам за возвращение тетрадей. А что касается Десантовой… – Коломенцев замялся, не зная, как закончить, но Жданко опередил его и поднялся.

– Я все понял, можете не продолжать, – сказал он миролюбиво. – Возможно, мы еще встретимся. Что касается сотрудничества, то я, конечно, не вербую вас в сексоты. Ну а если добровольно пожелаете помочь, не откажусь.

«Как же, – подумал про себя мукомол, – жди!» Он протянул Валере руку и наконец-то выпроводил его восвояси. Скорее вернуться к тетрадям. Ему кажется, он нашел в записях то место, которое кое-что разъясняет. До беседы со стариком возле озера он никак не мог понять, о чем идет речь. Если утверждение этого темного человека про то, что детей было не двое, а четверо, правда, то это отчасти вносит некоторую ясность в туманные пассажи Пеликана.

Коломенцев схватил тетради и стал нетерпеливо перелистывать пожелтевшие затертые страницы. Кажется, интересующая его запись в одной из русских тетрадей. Возможно, она является одной из последних. Да где же?! Ага, вот! Начинается несколько отвлеченно: «Сегодня я пришел с луга…» Его манера начинать серьезные темы с пустяков иногда сбивает с толку. Некоторые ассоциации неясны, словно Пеликан выплескивал на страницы поток собственного сознания. Однако это только на первый взгляд. Когда вчитаешься, неторопливо обдумывая, анализируя каждое слово (к счастью, он знает немецкий в совершенстве), постепенно начинаешь понимать ход мыслей повествователя.

Из дневника Пеликана