Код розенкрейцеров

Прежде всего, конечно, размеры. Потом обстановка. Старая, но идеальной сохранности мебель сверкала в лучах предзакатного солнца ореховыми боками. Громадный синий с бледно-розовым ковер лежал на полу, маленький рояль из красного дерева занимал угол, на стенах развешаны картины в дорогих рамах. Валера немного интересовался живописью и сразу определил, что перед ним полотна старых русских мастеров, конечно, копии, но весьма хорошего качества. О том, что это подлинники, он и подумать не мог.

Но вся обстановка меркла перед красотой хозяйки, которую наконец он разглядел как следует.

Перед ним стояла высокая стройная брюнетка с бледным лицом и огромными глазами. Бледность ее кожи скорее казалась матовой, чем мучнистой. Небольшой прямой нос с ноздрями, вырезанными чуть больше обычного, и маленький подкрашенный светлой помадой ротик завершали облик красавицы.

– Садитесь. – Она кивнула на небольшой кожаный диванчик. – Так зачем вы пришли?

– Видите ли, – неуверенно начал Валера, – я, собственно…

– Вы из органов?

– В некотором роде.

– Что значит – в некотором роде? – голос хозяйки звучал суховато и отчужденно.

– Я сотрудник одного из подразделений Комитета государственной безопасности Валерий Яковлевич Жданко.

– Елена Сергеевна, – представилась хозяйка и протянула руку.

Валера не совсем понял, что нужно делать: пожать ее или поцеловать. Поцеловать он не решился и пожал очень осторожно, точно стеклянную.

– Итак, Валерий Яковлевич?..

– Обстоятельства службы привели меня в ваш город, – туманно начал Валера.

– Так вы не из Тихореченска?

– Я из Москвы.

– Вот как! – В голосе Елены Сергеевны послышалось сдержанное любопытство.

Она отошла к окну, достала из стоящей на рояле шкатулки сигарету и закурила. Падающий из окна свет обрисовал ее стройную фигуру и чеканный профиль.

– Я расследую одну давнюю историю, – сообщил Валера, оторвавшись от созерцания хозяйки и переведя глаза на висевшую прямо перед ним картину, изображающую даму в амазонке, сидящую верхом на арабском скакуне.

– Похоже на Брюллова, – кивнул он в сторону картины, – хорошая копия.

– Вы разбираетесь в живописи?

– Немного. В детстве родители часто водили в Третьяковку, а потом мы всегда выписывали «Огонек», и тамошние репродукции…

– Но это не копия, – перебила его хозяйка, – а подлинник.

– Неужели?! – изумился Валера. Он всегда считал, что картины подобных художников находятся только в музеях.

Хозяйка молчала, терпеливо ожидая восторгов, но Валера перевел разговор в старое русло.

– Не знакома ли вам такая фамилия – Десантовы?

Хозяйка минутку подумала:

– Нет, не припоминаю. А кто это?

Она стояла лицом к окну и курила, но если бы Валера мог видеть ее лицо в момент своего вопроса, то понял бы, что она лжет. Легкая презрительная гримаска исказила ее губы.

– Вот за этим я и пришел.

– Но почему ко мне?

– Есть косвенные данные, что вы располагаете некоей информацией.

– Косвенные данные? – Елена обернулась к Валере и усмехнулась. – Поясните, пожалуйста, свою мысль.

– История довольно запутанна. Во время войны в ваш город прибыли беженцы. Один старик по фамилии Пеликан и дети: мальчик и девочка – близнецы.

– Так вы что же, всех близнецов в Тихореченске посещаете? – Она насмешливо усмехнулась.

– Не всех, конечно, а только тех, чьи даты рождения приблизительно совпадают с известными нам. Таких, собственно, не так уж много.

– Хочу огорчить, но я и брат родились в Тихореченске и ни к каким беженцам отношения не имеем.

– Я знаю, но, уж извините, проверяем мы всех. – Валера говорил веско и почти сурово, напирая на слово «мы», чтобы подчеркнуть значимость порученного ему дела.

– А вот вы назвали такую странную фамилию… птичью…

– Пеликан?

– Да-да! Мне кажется, я знала человека с такой фамилией. Хотя я считала, что это прозвище.

– Неужели?

– Несколько лет назад, по-моему, года три… да, именно три, в тот год, когда погибли родители, я получила письмо… – Она замолчала, задумалась. – Как бы поточнее выразиться, не совсем обычное. Хотя письмо находилось в почтовом ящике, но оно не имело штемпеля. Так вот, в нем некий человек, подписавшийся «Пеликан», настоятельно просил о встрече. Какова причина, он не сообщал, только писал, что речь идет о жизни и смерти. Именно так высокопарно. Он умолял приехать к нему.

Она снова замолчала, точно обдумывая уже сказанное.

– На станцию Забудкино. Это в двух часах езды от Тихореченска. Сначала я просто хотела выбросить письмо, все было слишком подозрительно. Ехать куда-то к совершенно незнакомому человеку. Если он жаждет встречи, то почему не придет ко мне? Я долго думала… И все же решила отправиться в Забудкино. Понимаете, в тот момент я находилась в ужасном состоянии, только что погибли родители, и мне казалось, что их смерть – не случайна…

– Вы подозревали, что их убили?

– Погодите! Так вот. Я предупредила знакомых, где искать меня в случае, если я не вернусь в тот же день, и отправилась. Нашла я этого человека довольно легко и, увидев его, поняла, что никакой опасности он не представляет. Пеликан оказался совсем дряхлым стариком. Мы с ним недолго поговорили, и я уехала.