Код предательства

Сделали Гальке укол. Потом решили укол сделать Витьке. Пока готовили «шприц», «растворы», пока, наконец, сделали Витьке укол, у него встал его пис. Решили, что его тоже нужно лечить. Галька оторвала широкий кукурузный лист и аккуратно обмотала, «перевязала» Витьке «больной» орган. Правда, пис от этого ещё больше напрягся, и головка его даже высунулась из перевязки.

Потом очередь «лечить» настала у Витьки. Он тоже оторвал кукурузный лист, попросил Гальку снять трусы и наложил ей «повязку»: пропустил зелёный бинт от пупка по дуге вниз, до попки. Сверху натянул трусы, чтобы «повязка» не спадала.

«Болезнь» у Витькиного писа не проходила. Он так у него торчал всё время, пока «доктор» занимался «лечением» своей сестры. Тогда решили поиграть в «папки-мамки». – А что это такое? – опять спросила Галька. – Витька сказал: - Снимай трусы. Галька сняла. «Бинты» размотали, повыкидывали. Витька знал, что «папки-мамки» - это, когда дяденька ложится на тётеньку и тыкает в неё своим писом. Да, что там - Витька! Все во дворе уже давно об этом знали. И Галька тоже. Только они с Галькой ещё не пробовали.

Ну, Витька на Гальку лёг, стал тыкать. Когда оба устали, решили, что пора уже идти домой. Но игра, хоть и не доставила обоим удовольствия, но понравилась. Была в ней какая-то тайна, которую вообще-то знают одни взрослые, а теперь вот и они, Галька и Витька. И стали они ходить в поход всякий раз, когда не было по дому особенных дел, когда родители уходили на работу, ездили на базар.

И тут как-то случилось неожиданное. Пошли Витька с сестрой, как обычно, «в поход». Как обычно, расстелили одеялко, сели, покушали хлеба с молоком. Галька сняла трусы, легла играть в «мамку». И – то ли легла как-то по-особенному, то ли Витька тыкнул сильнее обычного, только пис у него просунулся дальше, стал уходить вглубь Гальки. Раньше только головка окуналась, тыкалась в Галькину щелку, а теперь весь пис, будто чего прорвав, стал уходить внутрь. Галька ойкнула, А Витька ещё надавил. И потом стал в ней двигаться, двигаться… Галька сразу пыталась оттолкнуть, как будто ей больно было, а потом сама стала двигаться навстречу, «подмахивать». Потом Витька устал, вытащил своего писа. И!.. Такой ужас они увидели вместе с Галькой! Весь Витькин пис был в крови, в крови было у Витьки всё вокруг, весь низ живота у Гальки был перепачкан кровью!..

Перепугались оба страшно! Витька подумал, что разорвал чего-то своей сестре. Конечно, он же чувствовал – как будто чего-то рвётся! Он приложил своего писа к Галькиному животу. Длинный возбуждённый пис от низа живота дотягивался до пупка. Что тут может быть? Кишки? Лёгкие? Если Витька проткнул сестре лёгкие, то она вот-вот умрёт. А родители его убьют.

Галька плакала, била Витьку кулаками. Если бы она была при смерти, то кулаками, наверное, не била бы. Витька стал успокаивать сестру. Обтёрлись травкой, листьями кукурузы. – Трусы не надевай, - предупредил сестру Витька, - запачкаются. Немного посидели. – Пойдём домой, ты как? - спросил сестру Витька. - Ничего. Только страшно – сказала она тогда ему, размазывая слёзы, которые всё ещё продолжали катиться из глаз.

Но никаких страшных последствий после кровавого происшествия не случилось. Родителям ничего не сказали, и они ничего не узнали. У Гальки ничего не болело, крови больше не было и вообще всё опять стало весело и хорошо.

Только перестали они ходить «в поход». Витька иногда звал: - Пошли, просто погуляем. Но Галька отказывалась. Боялась. А Витька звал опять. Клялся, что ничем её не обидит. Только сходят в кукурузу, выпьют вместе молочка – и всё.

Поверила.

Когда молоко выпили и съели хлеб, Витка осторожно попросил: - А, давай, попробуем, как раньше? Мы с тобой поиграем в «папку-мамку», как раньше, я просто на тебе полежу?.. – А, давай, вначале - в «больницу»? – сказала Галька.

Она медленно, как-то по-особенному перевязывала Витькин пис. Вначале подержала, погладила, внимательно его рассматривая. Потом обмотала кукурузным листом и продолжала держать в руках.

«Лечить» Гальку Витька уже не стал. Они, не сговариваясь, пошли к одеялу. Галька улеглась, приподнявши бёдра, сняла трусы. И – да, как в прошлый раз, раздвинула согнутые в коленях, ноги.

Витька не сдержал своей клятвы. Он сразу хотел делать всё, как раньше, но не встретил уже привычного препятствия, и продвинул, правда, с усилием, своего писа дальше и так – по самые, до самого конца. И Галька не вскрикнула и ничего не сказала.

И потом, когда они ещё и не раз, и не два приходили в кукурузу играть в «папу-маму», крови у неё уже не было.

Когда Витька это рассказал, почти всё мне стало понятно. Только один вопрос я в своё время не прояснил с Толькой Зубковым и спросил у Витьки. Я сказал, что, говорят, от этого бывают дети. Что будет, если Галька вдруг забеременеет? И Витька меня успокоил: - Ты чё, дурак?! Дети родятся, когда уже все взрослые, когда женятся!..

В общем, опасений на этот счёт, оказывается, тоже никаких быть не могло. Мы ещё не взрослые и жениться нам - как пешком до дружественного Китая.