Код предательства

И мы пошли. Прошлись по всему совхозу из конца в конец. Счастья не было. Я предложил пройтись ещё раз. Но Валька уже не согласилась. Потому что была зима, и мы оба уже замёрзли, как собаки.

По молчаливому обоюдному согласию на следующий день и на всю оставшуюся жизнь мы с Валькой сделали вид, что у нас ничего не было.

И, правда, не было.

И вот теперь я стоял перед Галькой без трусов с бессовестно большим голым писом и не знал, что сказать. Пауза затянулась, и я спросил, я сказал ей то, что не говорил потом никогда ни одной девушке: - Давай поебёмся?.. – Давай, - опять просто ответила Галька. Немного опустилась с подушки вниз так, что подогнулись колени, и - развела их в стороны…

Нет, это продолжался какой-то сон. Я взобрался на матрас, взгляд мой остановился на вертикальной складке между Галькиных ног. Знакомая складка. Галька прикрыла ладошкой глаза. А складку не прикрыла. Что тут думать-то! Член вонзился туда, в середину, толстым поршнем, по-взрослому, вошёл глубоко внутрь. Я не мог ни думать ничего, ни контролировать себя. На смену обычным земным чувствам пришёл целый космос неизведанных ощущений! Я не мог остановиться. Я безжалостно пронзал худенькую Гальку, а она в ответ только постанывала.

И потом вдруг кончилось всё. Ноющее сладострастие в низу живота, вспышка в мозгах и медленно наступающее успокоение…

– Ты всё? – по-будничному спросила Галька. - Слазь. Спать я уже не буду, нам ещё с Витькой помидоры нужно готовить к базару.

«Готовить к базару» - это собрать, протереть тряпочкой, уложить помидоры в корзины. Те, что позеленее, более плотные – на дно. Самые красные – сверху, чтобы не помялись, когда их будут везти в автобусе. Работы много.

Я вышел.

У меня тоже по домашнему хозяйству было много дел.

И стал я с тех пор потихоньку забегать к Гальке. То на погребку, то и – прямо домой, когда её родителей не было дома.

Но у меня возникли некоторые вопросы к брату её, Витьке. Мне было интересно, как это он умудрился уже давно стать взрослым и ещё скрывать это ото всех так ловко.

Я улучил момент и обратился к нему со всякими расспросами на волнующую меня тему. Как раз была ночь. Мы выгнали в ночное совхозных лошадей. Зажгли костёр, побросали туда картошку. Наломали душистой конопли, сделали себе из неё мягкие постели, улеглись перед костром и под звёздами.

Время от времени звёзды падали. Их, падающих, в августе много. Можно одно за другим загадывать желания, которые обязательно потом будут сбываться.

Ну и я тут к Витьке о своём. Пусть не наболевшем – чему уж тут болеть, но – о волнующем.

В общем – Как? Когда? Ну – ты ва-а-щее!

Поскольку мы стали с Витькой уже почти, как родня, то не стал он ничего скрывать, не стал отнекиваться. Тем более что поговорить на взрослые темы ему, по-видимому, ещё ни с кем не удавалось. Это мне повезло: у меня был Толька Зубков. В теории я был уже подкован – как я думал – дальше некуда. А тут уже как-то так удачно и практика подоспела…

В общем, рассказал мне в эту ночь Витька свою историю.

Во-первых, почему молчал, никогда не похвалился? – Ты что? Если бы папка с мамкой узнали – сразу бы убили!

И, правда – убили бы, кто бы сомневался!

Ну, а как всё получилось? Тут всё как-то само собой вышло. Ну, Витька с сестрой росли вместе. И вместе – прямо совсем. У них была общая спальня, чуть ли не до окончания школы. Друг дружку не стеснялись, имели полное представление о том, что девочки отличаются от мальчиков, и даже знали, чем.

Как-то летом, Галька тогда, кажется, окончила пятый класс, а Витька седьмой, собрались они «в поход». Звучит громко. На самом деле «поход» - это была небольшая прогулка в степь за дом. Нужно было взять с собой хлеба, бутылку молока и где-нибудь подальше от дома их съесть.

В степи росла кукуруза. Её приказал посадить дедушка Хрущёв. Чтобы маленькие дети могли по кукурузе гулять, в ней прятаться, играть в войну. Играть в войну, чтобы потом напасть первыми на Америку, которая всё время хочет на нас напасть.

Ну, и Витька с Галькой пошли в кукурузу. Местность, где её посеяли, была неровной. Бугры, ложбинки. На буграх королева полей вырастала низенькой, не дотягиваясь, даже нам, детям, до колен. А в ложбинках вытягивалась так, что хитрая частная корова могла в ней укрыться с рогами.

В одной из таких ложбинок сестрёнка и братик решили устроить привал.

У Витьки на этот случай было прихвачено с собой небольшое тонкое одеяло. Его расстелили. Галька, как хозяйка, накрыла на стол. Шли до кукурузного поля каких-то минут пятнадцать, а аппетит уже разыгрался зверский. Покушали. Дома хлеб с молоком никогда такими вкусными не были. Дел вроде уже не было никаких. Поход закончился. И тут Витьке пришла идея поиграть «в доктора». – Давай, - обрадовалась Галька, - а как? – Ну, ты снимай трусы, а я тебе буду укол делать.