Код Иуды (СИ)

  Они свернули на переулок мимо присевшего дома с красной крышей. Голубое небо было затянуто водянистыми облаками, а леса по обе стороны от них пахли мертвым летом. Сбоку, на скале, они могли видеть только мавританский замок.

  'Скажи мне одну вещь; как, черт возьми, вы получили всю эту информацию? он спросил.

  «У британской разведки есть двойной агент в НКВД. Скопировать дублированные документы ему не составило труда. Они давно знают о тебе, Йозеф ...

  - Держал меня на льду?

  «Я так полагаю. Я не очень много знаю об этом, не с этой стороны ». С какой стороны тогда? «Я полагаю, они никак не могли использовать свои знания, пока вы были в России».

  «Они точно не набросились на меня, когда я сбежал».

  «Я полагаю, - осторожно сказала она, - что они хотели, чтобы вы утвердились».

  - Перед тем, как представить роковую женщину. Да, я это вижу. Пусть этот тупой ублюдок размахивает флагом Красного Креста в Женеве, Стокгольме или Лиссабоне, где-нибудь в полезном месте, прежде чем сыграть свою игру… Но почему? - спросил он ее.

  «Во-первых, - сказала она, - давайте проясним все остальное».

  'Просто так? Например, убирать входной лоток? И внезапно: «Почему вас отправили в Лиссабон?»

  «Входящий лоток, - сказала она, - мы сначала уберем это». Теперь ее тон был более уверенным, покорным.

  Она настаивала, что она сказала ему правду. Насколько ей тогда было известно, ее отправили в Португалию из-за ее опыта в общении. Криптоанализ, если хотите. Почти сразу Кросс завербовал ее в разведку с конкретной задачей по его развитию; и да, она и Кросс были любовниками, но больше не были, и он мог верить или не верить в это, это было его дело.

  Он спросил, почему он должен верить всему, что она говорит, и она сказала, что не может придумать ни одной причины.

  Но ей не сказали, почему она должна была его взращивать. «Развивайте, какой-нибудь эвфемизм». Только то, что они двое должны были сыграть важную роль в окончательной победе над угнетением. Она признала, что убедить ее было несложно: Кросс и его начальство хорошо знали о ее ненависти к нацистам; но над ним стоял вопросительный знак.

  - Значит, с той первой встречи в Казино ты знал, что я русский. Должно быть, это была настоящая шутка. Вы посмеялись над этим после того, как вы и Кросс ...

  'Пожалуйста.' Она протянула руку, но он уклонился.

  Из аэропорта Синтры взлетел биплан и неторопливо поднялся в небо. Несколько капель дождя упало с нависшей над ними темной тучи.

  Он сказал: «Все, что мы когда-либо говорили, было ложью».

  «Нет, не всегда. Нет -'

  «Всегда», - твердо сказал он. «Я удивлен, что ты не пригласил меня в свою комнату в ту первую ночь. О нет, конечно, не как глупо с моей стороны, Кросс был там, не так ли?

  «Он пришел туда. Ничего не произошло. Это не имеет значения, не так ли, если вы мне не верите.

  «Он, должно быть, настоящий любовник. Агрессивный, даже садистский. Твой тип. Должно быть, это было адом - спать с пацифистом ».

  Пощечина была резкой и неожиданной, и он споткнулся. И именно тогда Хоффман сам себя совершенно удивил: он сильно ударил ее по спине; затем схватил ее за запястья, когда она подошла к нему.

  Когда он отпустил, она сказала: «Давай вернемся, будет буря».

  Он подумал, насколько неуместны ее слова. Но насчет бури она была права; темное облако набухло, и жирные капли дождя брызнули на мощеную поверхность переулка. Пилот биплана одумался и повернул обратно к взлетно-посадочной полосе.

  Он сказал: «А вы все еще не знаете, в чем дело?»

  «Я знаю больше, чем знал».

  'Но ты не говоришь?' А потом он вспомнил вопрос, который задавал раньше. «Почему меня пытались убить НКВД? Наверняка Берия заставил их оставить меня в покое.

  «Они не пытались убить тебя», - сказала она, спеша сквозь ливень, который начал проливаться.

  Он остановился. «Но они сделали», - крикнул он ей вслед. Он пробежал несколько шагов, чтобы догнать ее. 'Они сделали.'

  Ее черные волосы были приклеены к коже черепа водой, ее помада была размазана, на ее щеке была красная отметина в том месте, где он ее ударил, и в ее глазах была безнадежность. «Она выглядела красивой, - подумал он.

  «НКВД не имел к этому никакого отношения», - сказала она.

  'О чем ты, черт возьми, говоришь?'

  Они достигли конца дороги и повернули к дворцу.

  «Никто не собирался стрелять в тебя».

  - Но человек с ружьем ...

  «Он не был русским, - сказала она.

  «Не был русским. Ради бога, кем он был тогда?

  Дождь пропитал его одежду до кожи, и он плавал во лжи.

  Она остановилась и повернулась, уперев руки в бедра, по ее лицу стекала дождевая вода.

  «Он был британцем, - сказала она.

  *

  Лежа в горячей ванне во дворце, рядом со стаканом виски, Хоффман обдумывал ее объяснение. Он был немного пьян, и ее доводы расплылись, как если бы на них попал пар из ванны.

  Очевидно, все это было попыткой установить отношения между Кроссом и им самим, чтобы он был благодарен британцам за спасение его жизни; ступенька к Рэйчел.