Код Гагарина

Эльвира. Сука и королева-убийца. Что мне было делать? Впоследствии я уверял себя, что остановился и каким-то непонятным образом развернулся под прямым углом в ужасной тесноте лишь для того, чтобы потом допросить Мельникову, кто и что мог сделать с Татьяной. В общем, я высунулся наружу, протянул руку подпрыгивающей женщине и втянул ее в нору. Видимо, вовремя, потому что снизу кто-то заорал: «Где они?!» Наши доброжелатели, видимо, не видели ни малейшего смысла оставлять в живых хоть одного члена «преступной группы».

Может, у кого-то этот денек действительно не задался, но мне повезло еще раз. Я каким-то чудом нашел правильный поворот, и буквально вывалился из тесной щели в пространство, где сквозь едва заметные отверстия пробивался солнечный свет. Следом за мной в полуосвещенной нише оказалась и Эльвира. Она опять была напугана — еще бы! Эта женщина видела смерть, но в нее еще не стреляли ни разу, так что ничего удивительного не было в том, что у нее зубы выбивали мелкую дробь. Скажу честно, мне тоже было страшно. Такого поворота событий я не ожидал.

Снаружи донесся низкий гул турбин, перемежающийся звонким хлопаньем лопастей воздушного винта, меняющего шаг — судя по всему, где-то возле склона снижался вертолет. Скорее всего, Ми-8. Возможно, один из тех, что барражировали недавно возле полигона наверху. Из-за шума снаружи я не сразу услышал шорох и мат поблизости — кто-то из преследователей полз следом… Если он увидит падающий лучик света, то наверняка полезет следом, и мы тут окажемся перед ним прямо как на сковородке… Я огляделся. Стены корявые, но без укрытий. И я сделал единственное, что могло дать хоть как-то шанс: подошел к отверстию, из которого только что выползли мы с Эльвирой, и закрыл его своим телом… Черт возьми, но меня одного было мало… Я схватил Эльвиру за руку, дернул ее на себя, едва слышно прошипел «тихо», и прижал к камням рядом с собой. Сука и убийца была женщиной умной — она сразу поняла, что я решил, и зачем это сделал. Зубы у нее по-прежнему стучали, ее тело сотрясала мелкая дрожь, но она стояла рядом со мной, навалившись спиной на отверстие в каменной стене, прислушиваясь к тому, как совсем рядом кто-то ругается и копошится…

Кажется, кто-то кого-то позвал… Ругань и шорохи стали удаляться. Мы с Эльвирой перевели дыхание, но пока что так и стояли бок о бок, загораживая проем.

… Минут через десять падающие лучи солнца в наше убежище вдруг замерцали — кто-то, по всей видимости, двигался снаружи, перекрывая свет. Я оторвался от стены, стараясь ступать как можно тише, подобрался к едва заметным отверстиям.

— И там никого, Васильич… — донесся до меня чей-то разочарованный голос.

— Зато эти готовы, — сказал другой.

— Ладно, черт с ними, — произнес Мороз. — Давайте быстро в вертолет. Через несколько часов тут будет, как говорят пиндосы, «hell and high water».

— Что-что, Васильич? — переспросил «специально обученный».

— Да проехали… Говорю, кто бы тут ни остался, уже и так по любому трупы.

— Автобус ихний точно не поедет?

— Без колес?.. Ты издеваешься. А пешком отсюда им не успеть уйти. Все, летим, думаю, этих мы быстро догоним…

— Это о чем он? — спросила Эльвира, когда голоса затихли.

— О том, что скоро эта гора взорвется, и нас засыплет и затопит, — ответил я. — Но все равно надо выбираться…

Шум вертолетных турбин усилился — видимо, наши гости решили покинуть лагерь у подножия обреченной горы. Обратный путь из этой пещеры, показался мне значительно более трудным и долгим… Вообще, страх немедленной смерти здорово подгоняет — куда сильнее страха смерти отложенной. К тому же на неопределенный срок.

Я выбрался из норы на свет, спрыгнул в расщелину и поймал Эльвиру, которая кулем свалилась на меня сверху — ладно еще, что она следила за собственным весом, а то бы точно раздавила в лепешку. Напуганная до полусмерти, с ободранным лицом и руками, вся перемазанная грязью и пометом летучих мышей, она совсем не была похожа на ту элегантную леди, что встречала нас когда-то в холле ДК имени Островского. Думаю, я и сам выглядел не лучше. Это только в кино участники современных крестовых походов умудряются оставаться чистенькими и наглаженными даже в самых экстремальных ситуациях.

— Нам что — действительно не успеть? — спросила Эльвира.

Мне не хотелось ей отвечать, но и не молчать же.

— Пошли, — сказал я. — Времени действительно очень мало.

Мы спустились по извилистому дну расщелины, по которому совсем недавно карабкались вверх, и скоро оказались на ровной площадке. Шум вертолета совсем стих, винтокрылая машина уже превратилась в едва заметную черточку в небе.