Код Гагарина

Я произнес свое имя, и поочередно пожал руки обоим аборигенам. Что характерно — сторож не представился, а просто уступил мне место у стола, переместившись на драный диван у окна. Свой стакан с водкой, впрочем, он прихватил с собой… да и прикончил почти сразу. Затем развалился на диване, развернув какую-то аляповатую газету.

— Рассказывай, — проговорил Борис, прикуривая папиросу.

Я тоже закурил и принялся за рассказ. Естественно, я многое сократил и опустил. Но оставил главную суть: в зоне затопления, в пещере или ущелье, схоронен некий невероятно ценный предмет — сокровище и святыня в одном флаконе.

— Ты хочешь захапать его себе? — прямо спросил Борис.

— Нет, — ответил я. — Мне хочется, чтобы он остался тут навсегда.

Алтайцы переглянулись.

— Не совсем понимаю тебя, — честно произнес Борис.

— Эта штука никому не нужна, — сказал я. — Во-первых, это просто миф. Легенда, которую не нужно проверять и исследовать. Во-вторых, он излишне ценен. Вернее, скажем так, цены просто не имеет. Мужики, помните историю с плато Укок и вскрытием древних могил? Кто-то с этого обогатился… думаю, не особенно, кто-то защитил диссертацию… думаю, малоинтересную… И для этого нужно было таскать мертвую женщину по всей Сибири на потеху студентам и праздношатающимся. Так вот, здесь примерно та же история. Только последствия могут быть в сотни раз хуже.

— Я тебя понял, — сказал Семен. — Но мы и сами обо всем этом знаем.

— Вот только поверить тебе сложно, — вздохнул Борис. — Вы же, из России, все такие — кроме чемодана баксов ни о чем больше думать не можете. При этом доберетесь вы до этого чемодана, и чего с него поимеете? Ну, купите крутую тачку, крутой дом и крутой самолет. Жене подарите остров на Карибах и отправите ее туда, чтоб мозг не выносила. А сами так и будете продолжать пить горькую, потому что душа ваша уже давно потеряна… и купить новую никаких баксов не хватит.

— Не надо только этих душеспасительных бесед, — сказал я. — Ты не священник, а я вообще атеист. Есть у меня душа или давно уже нет, речь не об этом. Чемодан баксов мне бы не был лишним, но сейчас и не в нем тоже дело. И вообще, от этого чемодана мне только ручка светит, в лучшем случае.

— «Так не доставайся же никому», — пробормотал Борис.

— «Вынь у меня один глаз», — тем же тоном произнес Семен.

— Можете и так это оценивать, — пожал я плечами.

— Ну, по крайней мере, честно, — сказал Борис.

— Хотя ты ведь что-то недоговариваешь, — утвердительно проговорил Семен.

— Не без этого, — согласился я.

— Ну, тогда достаточно, — Семен разлил по чуть водки. — Ближе к телу, как говорили Ильф и Петров.

— Я прогуляюсь, — вдруг сказал Борис, поднялся и вышел. Я примерно понял, зачем, но продолжил разговор с Семеном.

— Это вас гоняют с полигона? — спросил я.

— Допустим.

— Я видел этот полигон. Почти прямо под нами находится мощный заряд, который скоро будет взорван. Он создаст плотину, которая закроет путь реке… Ну и понятно, что будет дальше. Алтай нуждается в собственном электричестве, следовательно, здесь будет построена еще одна ГЭС.

— Продолжай, — Семен чиркнул спичкой, прикуривая. — Хотя это и так все знают.

Вернулся Борис. Алтайцы быстро переглянулись, и эту передачу информации я увидел. Возможно, даже правильно понял.

— Заряд ядерный, — сказал я. — Видел на полигоне цистерну с аргоном. И еще кое-что. В некоторых технологиях я разбираюсь неплохо.

— Это серьезное заявление, — произнес Борис. — Хотя слухи ходили и об этом…

— Скорее всего, он небольшой, — сказал я. — Две-три, ну, может быть, пять килотонн. И то вряд ли. Но обычная, бризантная взрывчатка, эту гору не сдвинет.

— Взрыва быть не должно, — сказал Борис. — Мы здесь, чтобы не допустить перекрытия реки и создания ГЭС. Электричество нам хотят сделать слишком дорогой ценой.

— Выше по течению, — заметил Семен, — находится приличных размеров ртутное месторождение…

— Наше богатство и наше проклятие, — вставил Борис.

— Вот именно. Киноварь начнет размываться и поступать в реку. Ниже от плотины есть несколько поселков… А через день пути — Катунь.

— Хотя и не только в ртути дело…

Алтайцы переглянулись и покачали головами. Они тоже не собирались рассказывать мне всего.

— Юго-восточный склон, — сказал я. — Тот, который за полигоном. Если его обрушить, то подъем плотины не сможет закрыть реке путь. Она просто пойдет по новому руслу — юго-восточному. В крайнем случае, заполнит котловину.

— Как ты его обрушишь? — спросил Семен. — Для этого нужно либо украсть заряд, либо самим сделать такой же мощный. Это нереально.

— Абсолютно, — сказал Борис.

— А если заряд сработает не так, как надо? — спросил я. — Если в результате взрыва произойдет не сдвиг массива, а всего лишь частичное обрушение одного из склонов?

— Для этого надо изначально сделать неверный расчет. Неправильно расположить заряд, да и вообще не в том месте. Намудрить с проектной мощностью взрыва. А сколько там перекрестных проверок и заинтересованных фирм! Собственно Росэнерго. Росатом. А значит, никуда без военных и ФСБ…

— Поговорку про семь нянек помните?