Код Атлантиды

Шагая по песку, Сара взглянула на геофизиков, рассматривавших всей толпой какие-то приборы. Для людей этой профессии отрываться от дел и сбиваться в кучи по меньшей мере нехарактерно. Сара решила подойти к ним и выяснить, в чем дело, как раз в ту минуту, когда геофизики внезапно загикали и заулюлюкали. Сара сорвалась с места и побежала в их сторону, оглушенная разнесшимся по территории эхом.

— Еще один!

Взглянув на данные экранов, Сара пришла в изумление.

— Где? — потребовала она.

— Прямо под нашими ногами!

— Но эти цифры…— заметила Сара, совсем сбитая с толку. — Ошибок быть не может? Приборы еще подключены?

— Угу.

— Показатели все время меняются. Что там внизу происходит?

— Как раз то, о чем нас предупреждали.

— Кто предупреждал?

— Люди из Женевы. Под землей движется энергия. Электричество. Если бы мы не получили распоряжения заняться ее поисками, ничего не обнаружили бы. Такое впечатление, что там нечто вроде машины.

ЦЕРН. Планы экспедиции

— Я… Скажу прямо, я потрясен, — произнес ошеломленный Хаккетт. — Сложность ситуации до сих пор не оценили в полной мере.

— Чего мы не учли? — поинтересовался Дауэр.

Скотт и Мейтсон склонились над картой с изображением пирамид на плато Гиза.

— Гравитацию. Ее нельзя не принимать в расчет. Ведь это же основополагающее правило. Возникая, любая жизнь противостоит силам гравитации. — Хаккетт ударил кулаком по ладони второй руки. — Благодаря ей мы с вами точно приклеены к Земле. И движемся вокруг Солнца. А Ньютону на голову упало яблоко. Мы можем не придавать гравитации значения. И даже на мгновение сбежать от нее. Но спрятаться — не сумеем. Она воздействует на все и вся, на целую Вселенную. А Вселенная огромна.

Вот мы разговариваем сейчас о последствиях фактической гравитационной волны, а вас даже не интересует, насколько они сложны. Вместо того чтобы сконцентрировать внимание на этом, мы сидим и обсуждаем город, о существовании которого двадцать-тридцать минут назад никто даже не подозревал. Вы предлагаете пересечь половину покрытого льдом континента и взорвать город. Пригласили лингвиста, чтобы он перевел надписи на груде камней. Ваши стратеги придумывают, как бы не допустить войны, — и, несмотря на все это, вы склонны устроить взрыв. А я считаю, можно поднапрячь мозги и найти другой способ. Хотя, признаюсь, даже я, специалист в области теории сложности вычислений, чья обязанность — выявлять связи между вещами, на первый взгляд не имеющими друг к другу ни малейшего отношения, — в данном случае даже я не вижу никаких взаимосвязей. Такое впечатление, будто мы столкнулись с сущей бессмыслицей.

Едва ли не каждый из присутствующих неуютно поерзал на стуле.

— К чему ты клонишь, Джон? — спросил Дауэр.

— К тому, что прятать головы в снег, подобно толпе страусов, сейчас не время. Вы отдаете себе отчет в том, на что способна гравитационная волна? Она может шутки ради сместить планетную орбиту или добавить в году несколько дней либо, наоборот, убрать — если мы вообще уцелеем.

Джон Хаккетт медленно осмотрел лица сидевших за столом. На него глядели, не моргая. Создавалось ощущение, что он попросил подать на вегетарианский завтрак еще и бифштекс с кровью. Неужели до них не доходило?

— Меня интересует, что еще вы намерены предпринять? — настойчиво спросил он. — Построить ковчег и на нем спасти человечество?

— С Солнцем мы ничего поделать не в силах, — ответил Дауэр не терпящим возражений тоном.

— Можно сейчас же связаться с Египтом? — произнес Скотт.

Хаккетт поднес к губам палец, прося тишины, будто разговаривал с ребенком.

— Доктор Скотт… гм… Адмирал, а вам не приходило в голову, что воскрешение Атлантиды может нам помочь? — Дауэр нахмурил брови. — Помимо суперсовременного оборудования здесь, в ЦЕРНе, на происходящее с Солнцем отреагировала лишь она, Атлантида, причем весьма бурно. Вам не кажется, что ей известно об этих странностях больше, чем нам?

— Ты как будто считаешь, что она живая, — вставил Пирс.

— Атлантида покоилась подо льдом двенадцать тысяч лет — и вдруг проснулась. Возможно, отреагировав на солнечную активность. Отреагировав. Да-да.

— Во время предыдущего всемирного потопа она ничего полезного не совершила, — подчеркнул Скотт. — Потому-то и оказалась подо льдом.

— Воскрешение Атлантиды — хороший знак? — задумчиво протянул Дауэр. И сам ответил: — Нет.

— На связи станция Мак-Мердо. Докладывает лейтенант Ройбэк.

Металлический голос словно доносился из длинной железной трубы. На экране замелькали помехи. Лейтенант Ройбэк был не в форменном мундире, а в серой футболке с символом части. В руке лейтенант держал лист бумаги, на плече висело полотенце, как будто он только что вышел из спортзала. На заднем плане, над таблицами и мониторами красовался геральдический знак экспедиционных войск ВМФ — подразделения, дислоцированного в Антарктике: пингвины, обнимающие якорь.

Скотт удивился. Футболки в Антарктике? Что ж, значит, отправляясь туда, можно не бояться обморожений. Если дела обстоят именно так, он, пожалуй, вынесет это испытание.