Коан Янг 2

– Радуйся, что у тебя пока нет домашних заданий, – говорила я ей. – Потом, поверь, ты в них погрязнешь.

Не то чтобы я запугивала свою сестренку (ее это, к слову, ни капельки не пугало), но мне ли не знать, насколько завышенные ожидания способны разочаровывать.

Особенно в десять лет.

Акико всегда была целеустремленной и активной. На уроках проявляла инициативу, исправно училась, заводила друзей – даже в такое болезненное время, как ежегодная смена коллектива4. Ей все давалось с легкостью. Даже если случались падения, она не упивалась горем. Когда мы переехали в дом ее отца и я познакомилась с Акико поближе, ее взрослый склад ума и трезвый взгляд на вещи поразили меня до глубины души. Я поделилась этим с дедушкой, на что он ответил одной фразой: «Акико-чан – взрослый ребенок». Из-за постоянного отсутствия отца она чувствовала себя одиноко, но из-за правильного и мудрого воспитания Изэнэми-сан набиралась самостоятельности. Ее одиночество сгладило мое появление в ее жизни. Первые два месяца мы даже жили в одной комнате, пока в соседней делался ремонт. Одной из тех вещей, что нас с Акико объединяло, являлось отсутствие матери, и если ее ей в некоторой степени заменила Изэнэми-сан, я росла с дедушкой. Это совсем другое, хотя жаловаться я не могу. Я видела, как растут девочки с матерями, а как без них. Бесспорно, многое зависит от обстоятельств, ведь мои вынудили вести скрытный образ жизни, из-за чего я закрылась сама. У Акико, к счастью, все обстоит иначе. Она заряжает энергией, и хочется идти дальше. Веселиться, улыбаться, радоваться каждому новому дню.

В половину первого прозвенел звонок – четвертый урок только что закончился. Я стояла снаружи школы, с содроганием сердца «дежуря» парадную дверь. Когда она открылась, шум словно из ниоткуда разразился в тишине школьной территории. Детишки выходили парами, группами, кто поодиночке, а кого-то – самых маленьких – встречали родители. Пару раз я обозналась, приняв двух девочек за свою сестру – хотя глупо с моей стороны их перепутать. Школьная форма отсутствовала, все одеты по-разному, да и если приглядеться в лицо каждому школьнику – никто не был похож на Акико. Она обладала слишком выразительными чертами лица – аккуратным лицом, тонким носом и «живыми» глазами. «Живыми» я называла глаза, в которых читался сам человек, его мысли и через которые чувствовалась его аура. Ни у одного школьника, вышедшего из школы, я этого не увидела. Или, быть может, чрезмерное волнение играло со зрением злую шутку.

– Коан?

Я услышала звонкий голосок у себя за спиной. Обернувшись, тяжело выдохнула и на мгновение потеряла равновесие.

– Акико…

Опешив увидеть меня, она выронила книгу, пока я, застыв на месте, будто растеряла все навыки общения. «Живые» глаза, в которых скопились слезы, смотрели в изумлении. В них отражалась боль. Акико заплакала, бросившись ко мне, и я тут же заключила ее в свои объятия. Сжала крепко-крепко. Какая же она хрупкая, подумалось мне, и беззащитная.

И я ее бросила.

– Прости, прости меня… – прошептала я, и слезы невольно полились по щекам.

В ответ Акико лишь укрепила объятие. Уткнулась носом мне чуть выше живота и тряслась в плаче. Школьники и их родители проходили мимо, бросая недоумевающие взгляды. Но большинство, все же, старалось просто пройти мимо.

– Почему ты не в школе? – спросила я, посмотрев в ее заплаканное лицо.

– У меня сегодня три урока. После школы Йоко позвала к себе, она живет совсем рядом, через дорогу.

Я подняла голову от сестры и заметила вдали девочку, сильно смущенную происходящим. Стояла она одна, держа красный портфель с рисунком полумесяца. Этот портфель я подарила Акико, когда она перешла в пятый класс весной. Видимо, это и есть Йоко.

– Я скучала по тебе! – всхлипнула Акико. – Так сильно! Как твое путешествие?

– Путешествие… – в замешательстве повторила я. – Оно прошло… своеобразно. Главное, мы снова вместе.

– Не бросай меня больше! – попросила она. – Хотя бы предупреждай! Не письмом, а на словах! Я пойму, мне же не девять лет!

– Тебе десять, – рассмеялась я.

– Вот-вот! Уже большая девочка!

Мы еще раз обнялись. Акико познакомила меня со своей подругой Йоко поближе, и та сменила удивление на восторг, услышав мое имя. Видимо, Акико обо мне рассказывала. Что-то очень хорошее. Йоко не стала нам мешать – пожелала хорошего дня и зашагала домой, изредка с восхищением оглядываясь на меня.

– Изэнэми-сан, значит, ошиблась, – прошептала я. – Сказала, у тебя сегодня четыре урока.

– Нет, вовсе не ошиблась, – помотала Акико головой. – Это я солгала.

– Солгала? – с улыбкой изогнула я бровь. – Ладно, расскажешь по дороге. Пошли.

Я взяла одной рукой портфель, другой обняла сестренку за плечо, и вдвоем мы направились по улочке домой. Акико делилась новостями о школе, друзьях, словом – обо всем, что я пропустила. Я шагала рядом и не могла избавиться от слез, будто заледеневших в глазах. Сгоняла их легким взмахом руки, но они снова появлялись. И я поняла, отчего.

От облегчения.