Коан Янг 2

– Госпожа Монтгомери, – поднялась из-за стола женщина лет шестидесяти, – меня зовут Йоширо Тамара, я профессор Института Профессиональных Магических Навыков в Сфере Гипноза. Спасибо, что пригласили меня. Еще по молодости мечтала оказаться внутри Академии, но, конечно, не при таких обстоятельствах. У меня к вам очень много вопросов, но один меня волнует больше всего. Уверена, старое поколение в этом зале застало времена, когда магический мир сотрудничал с газетным издательством на земле, в частности, со статьями журналиста Ямады Тары. В одной из своих статей он ссылался на случай с загипнотизированными учениками вашей Академии. Детишками! Ответ, зачем их гипнотизировали и кто позволил себе наложить на них конкретно тот вид гипноза, он так и не успел раздобыть, а потом Академия скрылась ото всех на полвека. Поэтому я спрашиваю вас сейчас, госпожа Монтгомери, где эти детишки? Что с ними стало?

Профессор кратко улыбнулась.

– С детишками полный порядок. Когда Коан прогнала Зверя и избавила Академию от темной магии Ши-Ян, те дети, подвергнутые гипнозу, полностью пришли в себя. Видимо, транс спал вместе с темнотой. До этого я лично курировала их класс, занималась их состоянием, и, думаю, это тоже сыграло свою роль.

– Но кто, позвольте спросить, наложил гипноз? Что они увидели?

– Решение принималось лично мной, – гордо ответила Монтгомери, предвидя негодование коллег. – Гипноз наложила я.

В зале поднялись шум и общие возмущения.

– Прошу заметить, что в пустом коридоре одиннадцатилетние дети столкнулись со Зверем, после чего их состояние полностью вышло из-под контроля! – добавила она. – Это чудовище не просто напугало их, оно внушило им жить страхом и ужасом. Если бы я не прибегла к гипнозу мгновенно, они были бы мертвы в тот же день.

Возгласы за столами стихли. Казалось, все вопросы отпали. Что может быть важнее жизни учеников? Но в момент тишины кто-то громко покашлял в кулак, и все обратили на это внимание, оглянувшись.

– Кодекс Академии Ши-Ян включает в себя Правило 31 Пункта 2: «о не дозволении использовать гипноз или транс на обучающихся». Очевидно, правило нарушено, и не имеет значения, во благо или во вред, – растянуто произнес очень полный мужчина, одетый в дорогой бордовый пиджак и крутя на пальце золотую цепочку. – Чарли Стэнфорд, директор магического института в Европе.

– Господин Стэнф…

– Виновник должен понести наказание, – перебил он Монтгомери. – Нельзя придумывать законы и не подчиняться их требованиям. Что следует за нарушение правил Кодекса?

– О, господин Стэнфорд, – в негодовании покачала та головой, – наказание за обход правил была бы малой частью того, через что мы прошли. На пятьдесят восемь лет Академию погрузили во тьму, лишив ее жизнедеятельности. Вся ее энергия была обнулена, а большая часть учеников – убита на войне. Вы считаете это недостаточным наказанием?

Мужчина помотал головой. Похоже, ответ его не впечатлил.

– Вы достаточно настрадались, – согласился он. – Больше, чем ваши коллеги вместе взятые. И, тем не менее, вы все еще занимаете свой пост, хотя, по идее, вас должны снять с должности.

Монтгомери изогнула бровь, и настроение ее вмиг сменилось.

– Снять с должности? – хмуро повторила она. – Это функция директора, которого, вероятно, Зверь похитил полвека назад.

– Вы проявили непрофессионализм, – настойчиво заметил господин Стэнфорд. – Вас должны допрашивать, выяснять детали произошедшего, но никак не оставлять на прежней должности. Это непозволительно. Я бы настаивал направить коллективный иск в Судный Совет для дальнейших разбирательств.

Он сказал это, обратившись к гостям, но никто на его предложение положительно не отреагировал.

– Существуют сроки, – возразил ему старичок с седой бородой, Такахара. – С момента совершения предполагаемого вами нарушения не должно пройти двенадцати месяцев. Если в течение года обращения не поступало, рассмотрение дела не состоится. Прошу заметить, в ситуации, с которой мы столкнулись, минуло добрых пятьдесят восемь лет. О чем вы толкуете, Стэнфорд? Откройте глаза.

Из-за стола поднялась пожилая женщина, представившаяся Трэйси Пауэрс, и, долго подбирая слова, произнесла:

– Я являюсь одной из двадцати восьми преподавателей и директоров, которые в 1957 году поставили подпись с требованием проверки Академии на предмет нарушения Кодекса. Документ направили в Судный Совет, а инициатором был Ямада Тара. Тогда у меня не оставалось сомнений в виновности этого заведения, я жаждала, чтобы виновные понесли наказание. Но по прошествии лет все изменилось. Тогда мне было тридцать семь лет. Сегодня мне девяносто один, – с доброй улыбкой обвела она присутствующих мудрым взглядом. – Наша задача – помочь Академии, договориться о сотрудничестве, поддержать любым способом, а не разрушить то, что от нее осталось. Кроме восстановленных стен я вижу лишь уважаемого профессора Монтгомери – человека, взявшего ответственность за всю Академию и директора и признавшегося в многолетних ошибках.

Профессор Монтгомери благодарно улыбнулась госпоже Пауэрс.