ВОЛОШИН. Милостивые государи и государыни! Позвольте представить вам одаренного редчайшими способностями юношу, который недавно осчастливил своим присутствием наши краснокаменные…э-э… университеты.
ПРИМАКОВ. Как его звать?
ВОЛОШИН. Господин Путин-Циннобер. Через черточку.
ПРИМАКОВ. Ах, этот! Ну, тогда я знаю его способности.
ЛУЖКОВ. Откуда?
ПРИМАКОВ. Мы с ним… это… в общем, с одной кафедры.
ВОЛОШИН. Господин Циннобер!
ЧУБАЙС. Господи, какой красавец!
ЯВЛИНСКИЙ. Кто красавец?
ЧУБАЙС. Как «кто»? Сами не видите? Он!
ЯВЛИНСКИЙ. Он — красавец?
ЧУБАЙС. Конечно!
ШАЙМИЕВ. В политическом смысле.
ЯВЛИНСКИЙ. И вы тоже так считаете?
КИРИЕНКО. Какие могут быть сомнения? Просто этот… апполон!
ЯВЛИНСКИЙ. Боже мой, Серж, подумать только: и эти люди называют себя демократами! Им нравится это гэбэшное чудовище!
СТЕПАШИН. Ну и что? И мне нравится.
ЧУБАЙС. Господин Циннобер, скажите что-нибудь, мы в нетерпении.
КИРИЕНКО И ЛУЖКОВ. Просим, просим!
ПУТИН. Мы дали им по морде! Всем им дали по морде! Чтобы они знали!..
ЛУЖКОВ. Патриот! Истинный патриот!
ШАЙМИЕВ. Оплот нации!
ЧУБАЙС. Деятель государственного масштаба!
ЯВЛИНСКИЙ. У вас у всех что-то со зрением, господа! Очнитесь!
ЧУБАЙС. Сударь! Вы ведете себя неприлично!
КИРИЕНКО
ЯВЛИНСКИЙ. Кто буянит? Я?
ПУТИН. Эх, однова живем!
ЛУЖКОВ. Цинноберу браво!
ЧУБАЙС. Оплот правых сил!
СТЕПАШИН. Будем называть вещи своими именами, господа: он прекрасен!
ЯВЛИНСКИЙ. Это черт знает что…
ЯСТРЖЕМБСКИЙ. Это не черт знает что, а надежда нации.
ЛУЖКОВ. Как? А я?
ЯСТРЖЕМБСКИЙ. Не скрою, раньше мне очень нравились вы, но теперь он гораздо интереснее!
ЛУЖКОВ. Да?
ПРИМАКОВ. Знаете, он начинает нравиться даже мне. Вольдемар! Я вам симпатизирую.
ЛУЖКОВ. Господин Циннобер! Разрешите вокруг вас объединиться!
ШАЙМИЕВ. Вы как раз то, что сегодня нужно всем нам!
ЧУБАЙС. И как вовремя появились!
КИРИЕНКО. Я ваш поклонник!
ЯВЛИНСКИЙ. Вы сказали, что вы — его поклонник.
КИРИЕНКО. Я это сказал? Сам сказал?
ЯВЛИНСКИЙ. Я же не глухой!
ЯВЛИНСКИЙ. Тут что-то не так. Какое-то колдовство…
КИРИЕНКО. Это было какое-то наваждение. Я себя не помнил…
ЯВЛИНСКИЙ. Охотно верю.
КИРИЕНКО. Расскажите, что было дальше!
ЯВЛИНСКИЙ. Потом пел Кобзон. Вы представляете себе Кобзона?
КИРИЕНКО. Еще бы.
ЯВЛИНСКИЙ. Так вот: он спел, а на него никто не обращает внимания — все бросаются к этому нашему цинноберу через черточку и начинают восхищаться его голосом!
КИРИЕНКО. Не может быть!
ЯВЛИНСКИЙ. Может. Теперь на прием к этому политическому карлику занимают очередь деятели культуры. Они уверены, что он поддержит оперу и балет. Сенаторы готовы сделать его бургомистром города. Стоит ему поковырять в носу, как все сходят с ума от восторга.
КИРИЕНКО. Это колдовство.
ЯВЛИНСКИЙ. Я знаю.
КИРИЕНКО. Куда мы идем?
ЯВЛИНСКИЙ. Мы уже пришли.
ЯВЛИНСКИЙ
ПУТИН. Я вас предупреждаю об опасности диверсий! В настоящее время следует как никогда повысить бдительность!
ШАЙМИЕВ. Как сказал! Ай, шайтан!
ПУТИН. И укрепить производительность!
ЖИРИНОВСКИЙ. Спиноза. Спиноза однозначная!
СЕЛЕЗНЕВ. Анти-Дюринг.
ЗЮГАНОВ. Ульянов-Ленин!
ПУТИН. При этом ни один факт равнодушия, волокиты, недисциплинированности должностных лиц не должен оставаться без последствий…
ЛУЖКОВ
ПРИМАКОВ
ЯВЛИНСКИЙ
КИРИЕНКО. Может, он мышиный король?
ЯВЛИНСКИЙ. Это из другой сказки.