Книга вторая. Как я был волком

Охранители остались в коридоре, создав видимость уединения. Мадонна шумно втянула ноздрями, замерев на секунду и оценивая принесенную информацию, затем успокоено отвернулась к стенке. Анджелина прижалась к противоположной, застыв в тревожном ожидании. Мерилин безмятежно раскинулась между ней и Безымянной. Смежила веки: спит, видите ли. Просит не мешать. Лишь Безымянная приподнялась на локтях, ее глаза глядели в мои не отрываясь. В них — пережитая боль и испуг: что несет мое появление?

— Ррр, — сказал я им, чтоб не волновались. Свой. Ничем не угрожаю. Даже наоборот.

Что наделал! А если Фрист наблюдает?

А ведь наблюдает, хрыч поганый. В одном окошке свет приглушен. Мой палец не удержался, чтоб не вскинуться в оскорбительном жесте. В лице что-то настолько изменилось, что Безымянная отшатнулась плечами к стенке за головой, подобрав ноги к груди и спрятавшись за поднятыми коленками. Мерилин лениво приоткрыла один глаз: «Я что-то пропустила?» Увидев по-прежнему только меня, стоящего столбом, отвернулась к Анджелине. На меня уставилась ее огромная белая луна с кратерами.

Мозг превратился в разворошенный муравейник, первозданный инстинкт послал по коже тысячи многоногих телец, щекочущих невидимыми усиками и забирающих остатки разумности. Вот же, черт. Никогда не видел в самках человолков женщин. Ну, старался не видеть. Иногда очень старательно старался. И получалось. Не потому, что звери, это неправда. Они люди, просто воспитанные по-другому.

Безымянная беспокойно отпрянула еще дальше, лопатки прижались к стене всей поверхностью, глаза сверкали нараставшей ненавистью вперемежку со страхом.

Фрист наверняка ждал от меня зрелищ. Красавицы-самки, имевшие постоянную пару, — покоя. Самому мне вполне понималось, что пора спать и, раз определили к «своим», нужно просто найти себе местечко, как в пещере. Но в пещере все строго, каждый знал свое место. Места завоевывались — самками среди самок, самцами среди самцов. В такую ситуацию, как сейчас, я попал впервые.

Темнело. Или перекрыли второе окошко. Но по времени скорее темнело. Как можно равнодушнее я влез на перину, втиснувшись между спиной Мерилин и нервно дернувшимися ногами Безымянной. Чтоб поместиться, пришлось немного раздвинуть соседок.

— Грр! — злобно рыкнула Безымянная, сжавшись в комок.

Дремотно-теплое тело Мерилин спокойно подвинулось.

Стараясь вообще не задевать взбудораженную Безымянную, я стал отворачиваться от нее к той, что спит. Вдруг прилетел пинок в голову. И еще один, напоминавший низкоранговому самцу, что не в свою тарелку забрался. Или была другая причина. Драться с женщинами я не собирался.

— Да ладно, понял уже, — проворчал я, убираясь с перины и обосновываясь на полу вдоль остальных.

Спать на камнях не привыкать. Освободившееся место мгновенно заполнили собой Безымянная и вновь отодвинувшаяся соседка.

Ощутив позади пустоту, Мерилин приподняла голову. Взгляд поискал меня, нога вытянулась и толкнула ступней, привлекая внимание.

— Рр! — Ее постучала ладонь по перине рядом с собой с другой стороны от беспокойной соплеменницы.

— Рр, — поблагодарил я и с удовольствием вновь влез на мягкое.

Обе соседки лежали на правых боках, я разместился между ними так же. Почти получилось никого не задеть. Веки прикрылись, я справился с дыханием и принялся считать про себя, вызывая сон старинным способом. Раз, два, три, четыре… Обычно считают овец и прочий зоопарк, но как, если тебе пятнадцать, гормоны лезут из ушей, а вокруг…

В этот момент Мерилин сонно обняла меня как ребенка. Но тут возмутилась Анджелина.

— Грр! — резко обернулась она.

Зубы клацнули, почти задев нос. Я вскочил.

— Да ну вас.

Громко топая, я вышел в коридор, прямо под направленные стрелы охранителей.

— Скажите Фристу, пусть ведет меня назад в яму. Его гостеприимство мне не понравилось.

Черт, они же глухонемые. Но по лицу-то поймут, чего хочу.

— К Фристу! — медленно выговорил я, отчетливо двигая губами.

Одна стрела качнулась вглубь коридора. Меня приглашали. Может, вовсе не глухие, а прикидываются?

Не мое дело. Коридор повел меня в сторону главного зала, два охранителя сопровождали на расстоянии.

Перед самым входом пришлось остановиться: Фрист занят. Донеслось:

— Тирана, Великий.

Голос был девичий, ничем не отличавшийся от таких же, что слышал вчера. Уставившись в серый камень стены, я замер в нескольких метрах от конца коридора.

— Тирана, принуждал ли кто-нибудь тебя к этому решению?

— Нет, Великий.

— Уверена, что достигла истинной взрослости?

— Полностью.

— Готова стать равной и полноценной?

— Жажду этого.

— Знаешь о новых обязанностях в новой жизни?

— Горю в нетерпении их исполнить.

Я переступил с ноги на ногу. Из черных глазниц под красными лбами полыхнуло настоящей адской злобой. Никто не смел шелохнуться: в зале вновь происходило «таинство». По шеям бы за такие таинства.

— Хорошо. Теперь ты. Как зовут тебя ныне?

— Герана.

— Твое решение самостоятельное?

— Более, чем.

— Понимаешь, что новая жизнь принесет новые обязанности?

— Для этого я сюда пришла.