Книга судьбы

После этого разговора Бессонов, скорее всего, напился бы, но вдруг почувствовал, как внутри знакомо начала сжиматься невидимая пружина. Николай Харитонович лихорадочно стал готовить чистые листы бумаги. Теперь, как только Бессонов начинал чувствовать такой прилив эмоций, он уже знал, что за этим последует, и успевал приготовить все необходимое. Перед глазами начали вставать знакомые пейзажи и уже ставшие родными лица героев романа. Рука быстро побежала по бумаге, корявым и неразборчивым почерком выводя строки последнего, недостающего эпизода. Для Бессонова все окружающее исчезло, он был там, в горах, среди своих друзей, без которых уже не мыслил своего существования…

Неожиданно какофония глухих разрывов и свист пуль сменились странными и мелодичными звуками. Дым горящего кишлака рассеялся, и его сменил яркий, но не слепящий свет. Напряжение боя сменилось легкостью и ощущением безбрежного счастья. «Что это? Начало нового романа?» – подумал Николай Харитонович, но ответа не было. Писатель Бессонов Николай Харитонович умер.

* * *

Сергей шел по родному городу и улыбался. Ничего особенного не произошло, душа светилась просто от осознания того, что он идет по родному городу и его, старшего лейтенанта Латаева, война закончилась. Секунды и минуты вновь растянулись в месяцы и годы, а значит, впереди лежала долгая и счастливая жизнь. Он шел по проспекту, с интересом разглядывая рекламные щиты и вывески. Многое здесь изменилось с тех пор, как он отсюда уехал. Тогда, много лет назад, он покинул отчий дом с одной небольшой сумкой, и встретившаяся на выходе из подъезда соседка спросила, надолго ли он, думая, что Сережа идет в магазин. Латаев ответил тогда, что навсегда. А вот оказалось, что он тогда погорячился с таким категоричным ответом, и это было такое счастье!

Внимание Сергея привлекла вывеска с непонятной надписью «Магазин-библиотека “Читатель”. Старший лейтенант зашел внутрь только для того, чтобы удовлетворить заурядное любопытство. Это действительно был и магазин, и библиотека. В одном зале стояли ряды полок с книгами, а в другом, смежном и поменьше, несколько столов для чтения. Если первый зал был ярко освещен, то другой, читальный, был погружен в полумрак и освещался только настольными лампами.

К Сергею подошла женщина лет пятидесяти и заученно начала говорить тоном музейного экскурсовода:

– В большом зале вы можете выбрать и приобрести понравившуюся вам книгу либо, уплатив небольшую сумму, пройти в читальный зал. У нас очень богатый выбор учебников и научно-популярной литературы, которую нет необходимости покупать. Вы можете воспользоваться ею здесь же…

– Спасибо, спасибо, – прервал ее на полуфразе смущенный Сергей.

Он вовсе не собирался ничего ни покупать, ни читать. Любопытство его было удовлетворено полностью, и он уже направился было к выходу, но его внимание привлек стенд с надписью «бестселлеры месяца». На стенде стояли несколько книг. Среди них выделялась одна, в черной обложке, на которой бело-красными буквами было написано лаконичное название «Война». Латаев подошел к стенду и взял книгу, намереваясь быстренько ее перелистать, но женщина-администратор вежливо и настойчиво направила его в читальный зал. Сергей посмотрел на часы, решил, что у него есть некоторое время, и сел за стол. Со снисходительным выражением лица фронтовика, знающего о войне все, он начал перелистывать книгу.

Заинтересованность появилась сразу же – главный герой романа был полным его тезкой. Совпадали и имя, и фамилия, и даже отчество. Пролистав несколько страниц, Сергей взглядом выхватил в тексте фразу «…Лейтенант на четвереньках выполз наверх к БТРу, спрятался за броней и замер, вцепившись руками в раскаленный обод колеса. В такой нелепой позе он просидел все время обстрела. Это был парализующий тело и волю страх. Сергей видел, как его друзья ведут огонь, отстреливаясь, а наводчик-оператор, вращая башней, прицельным огнем вышибал одну за другой огневые точки…»

В его жизни был такой же позорный случай, и забыть его он, конечно же, не мог, также маловероятно, что подобный случай мог произойти с кем-то еще. Объяснения мистическому совпадению не было, как и не было на его жизненном пути журналистов или писателей, которые могли бы знать эту позорную историю.

Латаев стал дальше лихорадочно просматривать текст. Следующая глава также начиналась со значительного в жизни Сергея факта, а чем она закончится – он уже знал. В груди похолодело – весь сюжет книги был, по сути, его, лейтенанта Латаева, биографией. Или его жизни? Небольшие отличия были лишь в именах его друзей и прочих действующих лиц романа. Все остальное: эпизоды, факты и даже мелкие детали – совпадали полностью. Это было невероятно, но факт оставался фактом. И даже тот эпизод его случайной трусости был описан настольно точно, что внутренние терзания и переживания героя романа полностью совпадали с теми, что он испытывал тогда.