«Мои милые барышни, по почтовому штемпелю я узнал ваш город и буду там в церкви через воскресенье; и тогда не откажите в любезности нацепить на ваши шляпки тюльпан или другой пустячок в этом роде, чтобы я вас узнал. Меня вы узнаете по костюму: скромный молодой человек в белом пальто, малиновом атласном галстуке с изумрудной булавкой, в светло-синих панталонах и в сапогах с лаковыми носками. На белой шляпе у меня будет черный креп, а в руках- моя всегдашняя бамбуковая трость с богато позолоченным набалдашником. Очень жаль, что за эти две недели я не успею отрастить себе усы.
От семнадцати до двадцати двух лет! Боги! Какой возраст! Мысленно я вижу вас всех трех, милые мои девушки. Семнадцать лет мне больше подходят: это ближе всего к моему собственному возрасту. Я не говорю, что двадцать два — слишком много, нет-нет. А эта прелестная, шаловливая, скромная средняя цифра! Молчи, молчи, глупое, трепетное сердце!
Вы — снобы, милые, добродушные создания? О нет! То есть, я надеюсь, что нет, полагаю, что нет, я бы не стал утверждать наверное, — ведь никто из нас не может быть уверен, что мы не снобы. Эта самая уверенность отдает надменностью, а быть надменным — значит быть снобом. Во все общественные слои, от раба до тирана, природой включено удивительное и многоликое порождение, а именно снобы. Но разве нет на свете добрых натур, нежных сердец, душ смиренных, простых и любящих правду? Подумайте хорошенько над этим вопросом, милые барышни. И если вы сможете ответить на него — а вы несомненно сможете, то вы будете счастливы, и счастлив будет почтенный Герр Папа, и счастливы те три представительных молодых человека, которым вскоре предстоит стать свояками».
Снобы и брак