Книга Пророков

Крутобокое, не отличающееся изяществом судно шло на всех парусах. Кормовой флаг, на котором красовался вставший на дыбы лорс, удерживаемый под уздцы священником, равно как и кроваво-красный вымпел, реющий на грот-мачте, свидетельствовали о том, что судно принадлежит к одной из купеческих гильдий Атвианского союза.

Планер сделал вираж и зашел сбоку. В левом борту судна имелась прорезь, открывающая доступ на межпалубное пространство, именуемое твиндеком, — там хранились товары, предназначенные для продажи. У двух массивных весел, укрепленных на корме, стояли рослые рулевые; судно не могло похвастаться навесным рулем — должно быть, владелец желал избежать излишних, с его точки зрения, затрат.

Дигр чувствовал, что команда чем-то обеспокоена. Азр уловил напряженность, страх и даже отчаяние. И вскоре священник понял, в чем дело. Летательный аппарат вновь обогнул судно, и Рой увидел пиратский корабль — хищный профиль, увенчанный веером черных парусов, несущийся к «купцу».

Азр покинул место предстоящей битвы: морские стычки происходили чуть не каждый день, какой смысл оставаться? Все будет, как всегда, — лязг металла, кровь, мольбы о помощи. «Купца», как чаще всего случается, захватят. Затем, на нос — доска, и самых ярых защитников — в море. А остальных — на галеры.

Киллмен вышел из сознания Азра. Тот облегченно вздохнул: когда кто-то копается в твоем сознании — это доставляет не самые приятные ощущения.

— Ну, что ж, — сказал Дигр, — теперь я знаю все. Ты свободен.

Адепт церемонно поклонился.

— Я знаю, твое слово незыблемо, священник.

Азр резко повернулся и направился прочь, но едва он прошел десять шагов, как появился Шептун.

— Вот, пр-ринес, — затараторил он, — пр-ринес. Никто не знал, где она, а я знал. Я подсмотр-рел, как Р-рокогн закапывал ее. Р-рокогн был очень опытным шаманом. Р-рокогн знал, как задобр-рить духов земли.

— Что это?

Шептун с опаской покосился на Вулли, потом перевел взгляд на застывшего Азра, потом — на Кизра, своего господина, а потом вдруг выпалил:

— Должно быть, это очень сильный амулет, р-раз его человек Вулли носил с собой. Ведь эта штука такая тяжелая. — И произнес слово, от которого адепт зашипел, как взбесившаяся кошка: — Человек назвал ее Книгой Пр-ро-роков.

И чего этому Шептуну было не появиться часом позже? Зачем кричать о заветных вещах? Судьба! Наверное, в том и состоял высший смысл его существования: выдать слуге Нечистого важнейшую из человеческих тайн. Едва замер последний звук, как Азр преобразился — на шее и висках проступили жилы, а глаза налились безумием. Издав истошный вопль, он бросился на Шептуна. Брейнер был значительно выше адепта, и тому, чтобы дотянуться до медвежьей шеи, пришлось подпрыгнуть. Цепкие тонкие пальцы впились в мех, попытались добраться до кожи; но это оказалось очень не просто — свалявшаяся шерсть превратилась в довольно прочный доспех.

Наконец Шептун опомнился, бросил умоляющий взгляд на шамана — для этого брейнеру пришлось повернуть шею, и Азра мотнуло в сторону. Кизр утвердительно кивнул.

— Благодар-рю! — буркнул Шептун.

Он схватил врага обеими лапами, отодрал от шеи, при этом лишившись изрядного клока шерсти, и со всего маху грянул о землю. Что-то хрустнуло, раздался истошный вопль. Правая рука Азра повисла плетью. Похоже, адепт не помнил того, что произошло. В его глазах в одинаковых пропорциях смешивались недоумение и испуг.

— Ах, я легковерный дурак! — вперемешку со стенаниями орал слуга Нечистого. — Как я мог поверить священнику! Ах, я недоделанный лемут! Ах, я…

— Угомони его, Кизр! — стискивая что есть мочи виски, проговорил Дигр.

Два раза просить не пришлось — шаман легонько опустил лапу на затылок адепта, и наступила тишина.

— Спасибо, приятель, — выдавил метс.

У священника страшно разболелась голова. Оно и понятно — сказались пережитые тяготы. Похоже, поднимался жар — лоб у Дигра горел. Дыхание стало сиплым и прерывистым.

— Тебе нельзя так волноваться, господин, — тревожно заметил шаман.

— Конечно, нельзя, — поддакнул Шептун, — а то и помер-реть можешь!

Кизр зыркнул на «помощника», и тот умолк, но не надолго. Шептун потряс над головой книгой:

— Ты пр-риложи ее к голове, она такая холодная. Только спер-рва ее р-раскрыть надо… Она внутр-ри холодная.

Железный обруч все сильнее стискивал виски. По полушариям мозга словно растекалась огненная лава. Что это? У него и раньше случались головные боли — в битве под Нианой он получил серьезную контузию, — но не такие. Перед глазами вспыхивали цветные пятна — красные, желтые, зеленые, фиолетовые, бордовые, розовые. Этакий калейдоскоп. Очертания предметов смазались, и пристальный взгляд доставлял физическое страдание.

Священник вдруг ощутил жуткую тошноту — липкую, скользкую, заполняющую собой каждую пору. Казалось, ее вызывал весь окружающий мир.