Книга несчастных случаев

– Что ж, – рассмеялся Джед, – конечно, иногда творческий процесс действительно вынуждает писателя, так сказать, слишком долго торчать в своей черепной коробке, однако когда приходит настоящее вдохновение, это все равно что неудержимая волна, которая несет тебя к морю. Я знаю, что музы – это… – тут он понизил голос, словно собирался поделиться какой-то скабрезной тайной, – бредятина, и мы полностью контролируем то, что ложится на бумагу; и все же порой… – Он шумно втянул воздух сквозь зубы. – Порой мне кажется, что происходит какое-то волшебство. Нет, не просто фокусы. Колдовство! Чистой воды колдовство. Ты ему открываешься, а потом вбираешь. Или оно вбирает тебя.

Нейт обратил внимание, что при этих словах Джеда Мэдди кивнула. Однако ее поведение снова изменилось – она с вызовом скрестила руки на груди. Неужели Джед только что оскорбил ее? Если так, то Нейт не мог взять в толк чем. Но Мэдди поджала губы и мычала, изображая притворное согласие.

– Значит, мы просто вместилища искусства? – спросила она. – Порталы?

Джед задумался.

– Возможно, возможно. Но, как уже говорил, я считаю, что мы управляем искусством. Не думаю, что оно управляет нами. Вопрос заключается вот в чем: вы действительно видите искусство как таковое, а не как ваше искусство? Этот вопрос заслуживает ответа. Или, по крайней мере, попытки найти ответ.

– То есть мы должны спросить у себя, для других ли творим? Или только для самих себя?

– Мы притворяемся, будто творим для других, но, полагаю, на самом деле творим для себя. – Джед жестоко усмехнулся. – Эгоизм маскируется под самоотверженность.

На лицо Мэдди упала тень тревоги.

– Значит, вы пишете книги про призраков? – внезапно вмешалась Труди.

– А… Ха-ха. На самом деле нет, – сказал Джед. – Хотя призраки у меня встречаются. Я предпочитаю говорить, что пишу про сверхъестественные вещи и места, но это не всегда про духов и привидения. Вообще-то, я занимаюсь фольклором, а в здешних краях, должен сказать, его очень много. Альбиносы-каннибалы с Бэкингем-Хилл, призрачные огни Ханселл-роуд или Церковь дьявола на Призрачной горе.

– Ну так расскажите нам какую-нибудь историю, – сказал Фига.

Это прозвучало не то чтобы враждебно, но Нейт уловил в его словах вызов – тень сомнения.

– Фига! – предупредил своего товарища Нейт. – Не надо!

Однако Джед, его глаза – черт возьми, все его тело словно ожило, как чудовище Франкенштейна на столе безумного доктора.

– Я расскажу вам о камнях Рэмбл-Рокс. И о том, почему в легендах говорится, что они движутся.

Все с любопытством переглянулись. Джед торжествующе усмехнулся – так улыбается рыбак, у которого клюнуло что-то крупное.

Нейт же напрягся. Неужели опять?

– Давайте послушаем! – сказала Зои.

– Место зовется Рэмбл-Рокс, – начал Джед, – поскольку доказано, что камни его движутся. Шесть раз за время задокументированной истории они трогались с места. Перемещались. Все до последнего камня в фельзенмеере[63] – красивое название для поля валунов – чуть-чуть сдвигались. В одних случаях меньше чем на дюйм, в других случаях на три или даже четыре дюйма. Когда такое происходит, камни оставляют после себя едва различимые следы на земле, словно медлительные черепахи. Но это не черепахи, нет – это камни, магматические породы. Базальт и диабаз.

– Должно существовать научное объяснение, – сказал Фига.

– Научная теория следующая, – Джед щелкнул пальцами. – Камни движутся вследствие землетрясений и звуковых колебаний. Считается, что камни, если по ним ударить молотком, издают звон[64]. Звуковые колебания определенной частоты, едва уловимые человеческим ухом. Совокупно звуковые волны обладают значительной силой – достаточно лишь вспомнить, как звуки различной высоты могут выкладывать из рассыпанного песка загадочные узоры. Итак, если происходит даже незначительный тектонический сдвиг по одному из микроскопических геологических разломов под парком, он заставляет камни звенеть на своих частотах таким образом, что они начинают перемещаться. Точно так же телефон, вибрирующий при входящем вызове, ползет по ночному столику и в конце концов падает на пол. Врр, врр, пум. И, разумеется, под Рэмбл-Рокс действительно находится разлом – разлом Акетонг-Лахаска. Он начинается в Центральном Баксе и тянется сюда.

– Вот видите? – Фига торжествующе оглядел остальных.

– Но есть и другие теории. – Джед широко усмехнулся.

– О-о-оп! – вздохнула Зои.

– Рассказывайте, – сухо сказала Труди, изображая безразличие, однако было очевидно, что и она на крючке у Джеда.

Нейт склонился к Мэдди, казалось, слушавшей вполуха.

– Как ты? – тихо спросил он.

– Все в порядке, – рассеянно кивнула она.