Книга несчастных случаев

– Мне нужно кое-куда съездить, – сказала Мэдди Оливеру утром на следующий день. В кастрюльке уже сварился кофе; она перелила его в термос, чтобы захватить с собой. (Ооох! – как же он был ей нужен: вчерашний «Старик Распутин» воскрес из мертвых, терзая ее настойчивым, пусть и мягким похмельем.) – Вставай. Одевайся. Обувайся. Позавтракаем по пути – перехватим гамбургеров.

– Куда поедем?

– Не знаю. В торговый центр, наверное, но… В общем, покатаемся. Мне нужны кое-какие вещи.

– Какие вещи?

– Ну, разные. Вещи.

Настал черед Оливера подозрительно нахмуриться.

– Что-то ты странно себя ведешь…

– Есть проект, над которым я хочу поработать. – У Мэдди мелькнула было мысль рассказать Оливеру, однако ему и так приходилось несладко. А тут еще родная мать вывалит на него такое… «Эй, сынок, я тебе не говорила, что иногда то, что я сделаю, оживает? У меня есть магический дар, как и у твоего приятеля Джейка! Круто, правда?» Мэдди чувствовала, что совершает предательство, ничего не рассказывая Оливеру, но не лучше ли будет показать?

– Я… никуда не хочу. – Мальчишка встревоженно посмотрел на нее. Спутанные волосы торчком в застывшей волне прибоя. – Ты не можешь съездить одна?

– Что ты хочешь сказать? Мы должны держаться вместе.

– Я просто… не знаю… я только что проснулся. Устал. И за последнюю неделю мы… ну… насмотрелись друг на друга и…

– Ты хочешь побыть один.

Оливер ничего не ответил, однако Мэдди прочитала по его лицу. Ну разумеется, хочет. Пятнадцатилетний подросток торчит в маленьком домике вместе с матерью.

– Олли, я даже не знаю…

– Все будет в порядке.

– А если объявится Джейк…

– Он может объявиться и когда ты здесь.

– Но если меня не будет… – Мэдди вовремя остановилась, не добавив: «Я не смогу тебя защитить». – Просто хочу быть уверена в том, что ты в безопасности.

– Тут телефон.

– Фига говорил, что линия не ахти. А если погода испортится…

– Так оставь свой телефон. – Мобильника у Оливера не было с тех пор, как его разбил киркой Джейк. – Если что, смогу позвонить Фиге.

– Фига не сможет быстро сюда добраться. От его дома несколько часов езды.

– Ну, тогда на «девять-один-один».

Мэдди принялась расхаживать по комнате. «Мальчишке нужна свобода. На его долю и так выпало многое».

– Ладно, – сказала она наконец.

Оливер плюхнулся обратно в кровать.

– Спасибо!

– С тобой точно все будет в порядке? – спросила Мэдди.

– Да, мама.

– Обещаешь?

– Обещаю.

* * *

Мэдди уехала на «Субару».

Как раз в это время в воздухе закружились первые снежинки.

* * *

«Просто снежные хлопья», – сказал себе Оливер. Он завтракал холодной ветчиной, оставшейся с ужина, глядя в грязное окно. Мама говорила, что погода испортится, хотя это должно было произойти только вечером. Впрочем, на дворе зима – ну, почти зима, поэтому нет ничего странного в том, что идет снег. Все в порядке. Беспокоиться нечего.

Оливер вышел прогуляться, просто побродить по лесу. Над головой свинцово-серое небо, в воздухе кружатся хлопья. Он попробовал нарубить дров, однако левая рука болела слишком сильно – холод застрял в ней ледяной занозой, поэтому Оливер решил послать все к черту и вернуться в дом, почитать книгу Робин Хобб[122], которую захватил с собой.

Вернувшись к домику, Оливер увидел что-то в окне. Дрожание света и тени.

«Какое-то движение», – подумал он и тотчас же мысленно выругал себя.

Телефон остался там.

«О нет! Нет, нет, нет!»

* * *

Долбаный торговый центр!

Мэдди страдала снобизмом. Она это сознавала. Понимала всем существом, до самого костного мозга. Она предпочла бы оказаться в любом другом месте – от этого веяло в равной степени антиутопией и апокалипсисом, словно это был последний большой магазин, работающий в конце времен. Проходы между полками были заполнены пестрой компанией: готовящиеся к Судному дню выживальщики с торчащей из-под камуфляжных порток межъягодичной линией; белые старики в ковбойских шляпах, поскольку, по-видимому, в сельской Пенсильвании это по-прежнему считается пиком моды; коротенькие пухленькие девицы в обтягивающем лоснящемся спандексе, пожираемом голодными задницами, с волосами, вздыбленными выше Вавилонской башни; суетящиеся домохозяйки, преследуемые призраками несбывшихся надежд; прыщавые подростки в спецовках, лениво водящие швабрами по каким-то таинственным невидимым пятнам на полу. Над головой гудели и подмигивали люминесцентные лампы. Где-то плакал младенец.

Однако приходилось довольствоваться имеющимся – ведь во всей округе это было единственное место, которое могло предложить хотя бы нечто похожее на то, что требовалось Мэдди.

Мэдди была на грани отчаяния. Хотя она предпочла бы сотворить своего мужа самыми качественными инструментами, из наилучших материалов, доступа к ним у нее не было.

Но здесь была проволочная сетка.

А это означало, что у Мэдди будет проволочная сетка.

Она купила ее, ножницы по металлу, круглогубцы, моток проволоки, две пары рабочих перчаток и два рулона изоленты. Потому что изолента – магическая штука, черт возьми.