Книга небес и ада

Мы переходим к последнему возражению против недавнего происхождения нашей планеты. Нам говорят: «Земля – старая кормилица, и все свидетельствует о ее древности. Присмотритесь к ее окаменелостям, мрамору, граниту, застывшей лаве – и вы усмотрите в них признаки многих прошедших годов, благодаря концентрическим кругам, наслоениям или же прожилкам, как узнают возраст змеи по кольцам, лошади – по зубам, оленя – по рогам».

Такого рода трудности уже сотни раз снимались вот каким ответом: «Господь должен был создать и, без сомнения, создал мир со всеми признаками дряхлости и долгого существования, доступными взгляду».

И действительно, очень похоже на правду, что Творец вселенной сперва насадил древние леса и молодую поросль; что на свет появились животные, одни – почтенного возраста, другие – во всей прелести юных лет. В листве дубов, чьи корни пронзают плодородную почву, несомненно, уже чернели старые вороньи гнезда и взрастало новое поколение голубок. Червяк, куколка, бабочка, – насекомое ползало в траве, подвешивало свои золотые личинки к древесным ветвям, порхало в потоках воздуха. Пчела, пожившая всего одно утро, уже успела собрать амброзию с цветов, отцветших годы и годы назад. Необходимо верить, что у овцы уже имелись ягнята, а у малиновки – птенцы; что в кустах скрывались соловьи, удивленные тем, что насвистывают первые в своей жизни песни, разжигая в себе хрупкие надежды на первые любовные радости.

Если бы мир не был сразу и молодым и старым, то все, что связано с величием, строгостью и нравственностью, исчезло бы из природы, так как связанные с ними чувства возникают по преимуществу благодаря древностям. Каждый уголок Земли лишился бы свойственных ему чудес. Полуразрушенная скала с укоренившимися на ней травами не нависала бы более над пропастью; леса, потерявшие все свои качества, не выказывали бы более трогательного беспорядка разлапистых крон и стволов, склоненных над речным потоком. Вдохновенные мысли, внушающие трепет звуки, святой ужас лесов растворились бы вместе со сводом, служащим для них прибежищем, и одиночество земли и неба предстало бы во всей своей унылой наготе, если бы их перестали соединять колонны дубовых стволов. В тот же день, когда Океан погнал свои первые волны в сторону берега, он омыл, без всякого сомнения, камни, уже подточенные водой, песчаные отмели, усыпанные обломками раковин, голые остроконечные мысы, защищающие от приливов дрожащую землю.

Без этой изначальной старости в творении Создателя не было бы ни пышности, ни величия и – такое невозможно себе представить – природа в своей невинности была бы менее прекрасна, чем ныне в своей испорченности. Лишенные прелести юные растения, животные, минералы образовали бы венец для земли, не ведающей поэзии. Но Господь не был злобным садовником, разбившим газоны в саду Эдема, как утверждают неверующие. Человек-царь родился в возрасте тридцати лет, дабы в своем величии соответствовать древней торжественности своих новых владений, так же как его спутница насчитывала, верно, шестнадцать вёсен, между тем не прожитых ею, чтобы находиться в гармонии с цветами, птицами, невинностью, любовью – со всей юной частью мироздания.

Шатобриан. «Гений христианства»