Книга Каина

– Но это неправда, Каин. Муки существуют лишь на поверхности, а мрак ты создаешь сам. И в тебе достаточно мужества, чтобы пройти через все это, добраться до света в твоей душе, а там ты и встретишь Бога.

«Он такой же, как и Ева», – подумал Каин и почувствовал ту же угрозу, что испытал, когда мать говорила о Свете.

– А откуда ты знаешь, что мой мрак не глубок, как преисподняя, и что во мне нет зла?

Голубоглазый ответил, не отводя взгляда от Каина:

– А ты когда-нибудь видел, что происходит, когда среди людей, что заняты общей работой, появляется злой человек?

– Мой опыт общения с людьми слишком мал, – ответил Каин. – Но я могу представить себе, что он быстро отравит жизнь сотоварищам, отняв у них радость и силу.

– Вот именно. А теперь посмотри, что произошло в Ноде, после Того как ты пришел сюда. К людям вернулась радость, страх их покинул, и они вновь обрели надежду.

– Но все это происходит лишь от их пресловутой веры в священную кровь, – возразил Каин, забыв об осторожности.

В голубых глазах мелькнул смех, уголки рта главного жреца вздрогнули. Не выдержав, оба рассмеялись. Но, прогнав веселость, Ан Нам сказал:

– Ты ошибаешься, мой царевич. Многие властители Нода были безумны, внушали ужас, навлекали беду на свой народ. Люди и от тебя не ожидали ничего хорошего. Тебя приняли лишь потому, что с твоим появлением должна была восстановиться магическая связь с богами.

«Возможно, он прав, – подумал Каин. – Руки печальных царей из тронного зала в крови. И в этом причина их печали».

– Ты ничего не знаешь обо мне, – произнес он громко, словно отрезал. – Ты не можешь судить обо мне по той малости, что я успел сделать. Ни ты, ни я не знаем, что может случиться в твоей стране, когда мрак вновь завладеет мной.

Впервые за весь разговор Ан Нам возмутился:

– Ты сам признался, что пробовал проникнуть в глубь себя. А тот, в ком нет ничего, кроме мрака и ужаса, не пытается сделать и первого шага.

Каин хмыкнул:

– Между мной и теми, кто не решается лишь одно различие. Оно состоит в том, что я ничего не боюсь. Я избавлен от страха.

Ан Нам рассмеялся прямо ему в лицо:

– Извини меня, но то, что ты говоришь, невозможно. Весь мрак и вся злоба порождены страхом. У Бога на земле есть лишь один враг – страх, гнездящийся в сердце человека. И если ты не боишься – ты добр, это так просто.

Глава двадцать вторая

Они медленно плыли вниз по течению. Небо прояснилось, и все вокруг благоухало после недавнего дождя. Жаркое полуденное солнце жгло кожу. Энки сидел у кормового весла, перекинув ноги за борт и болтая ими в речной воде. А Каин лежал посреди лодки и одной ногой лениво управлял шкотом, стараясь поставить парус по ветру.

Но ветра почти не было.

Сначала они поговорили о людях, что толпились вокруг Каина и низко кланялись ему, пожимая при этом руку. Энки давно отказался от стараний уговорить Каина воздержаться от рукопожатий с каждым встречным. Новый обычай уже распространился среди нодов.

Потом Каин смущенно повел речь о разговоре со жрецом Ана – мол, народ считает, что его легко любить.

Энки смеялся:

– Такое можно услышать повсюду. Люди быстро это поняли. Даже странно: на тебя невозможно злиться.

Каин схватил ковш и плеснул водой в Энки. Но тот продолжал смеяться:

– Только и всего?

В лодке наступила доверительная тишина. Им было хорошо вместе, с самого первого дня. Приязнь и любопытство переросли в дружбу, спокойную, открытую. С теплым чувством, без нажима Энки учил Каина разбираться в самых сложных, видимых и невидимых узорах жизненной ткани Нода.

Но Энки сказал Бек Нети:

– Это я учусь у него.

И Бек Нети кивнул: он все понял. Даже ему самому пришлось признать, что способность Каина смотреть на вещи новыми глазами и другим помогает находить новые точки зрения, обретать новый взгляд.

Каин высвободил энергию дряхлеющей страны. Верховный военачальник и его сын с удивлением наблюдали, как всего за несколько недель новых дел было начато и перемен свершилось куда больше, чем за многие предыдущие годы. Каин легко брался решать затруднения, быстро отыскивал выход, и каждый разговор заканчивался коротким: «Хорошо, так и сделаем».

– В нем нет места сомнениям, ни капли осторожности, – говорил иногда огорченный Бек Нети.

– Зато мы своей нерешительностью чуть не довели страну до гибели, – уточнял Энки.

Обо всем этом размышлял Энки, сидя у весла. Время от времени он поливал голову водой из ковша. Энки плохо переносил жару.

– И еще Ан Нам сказал… – прервал тишину Каин и запнулся в смущении.

– Что? – спросил Энки.

– Он сказал, что народ любит того, кто сам… да, кто сам способен любить.

Каин покраснел, но Энки сделал вид, что ничего не заметил.

– Но это же само собой разумеется, – только и сказал он.

И когда Каин наклонился через борт и окунул гудящую голову в прохладную воду, его ступня выпустила шкот, и парус, как мятая тряпка, обвис вдоль мачты.

– Этого я никогда не понимал, – проговорил он, выпрямляясь.

– Всего труднее разглядеть то, что касается тебя себя, – пояснил Энки. – Другим виднее.

Каин кивнул: возможно, так оно и есть.