Книга Иисуса Навина

Согласно толкованию блаж. Феодорита Кирского, «двенадцать мужей и такое же число камней прообразовали божественный лик апостолов, потому что они и домостроители, и основания»[328]. Такое же толкование предлагает Кводвультдеус: «Иисус… заповедал поднять из средины реки двенадцать камней, по одному на колено, чтобы символизировать этим священным числом двенадцать апостолов нашего Господа Иисуса»[329].

Такое толкование не является единственным в святоотеческой литературе. Согласно преп. Иоанну Дамаскину, камни изображали только лишь священников, несших ковчег завета: «Он повелел… чтоб были взяты из Иордана двенадцать камней, которые изображали бы жрецов (о, таинство, как поистине оно весьма велико для верных!), поднимавших кивот Завета, и оскудение воды [в Иордане]»[330]. Впрочем, такое объяснение не говорит о том, что этим писателем VIII века отрицалось традиционное толкование этого места. Творение это узконаправленно, и поэтому, полемизируя с иконоборцами, Дамаскин стремится прежде всего объяснить Писание в пользу иконопочитания, оставляя в стороне не относящиеся к теме его труда объяснения.

Этот памятник для евреев должен был стать навсегда священным мемориалом, напоминающим сынам Израиля о чудесном переходе Иордана, о долге израильтян по отношению к Яхве. Универсальное же значение памятника должно было состоять в том, чтобы все народы земли познали, что рука Господня сильна (4:24).

Обрезание в Галгале (5:1–9)

Чудесный переход народом израильским Иордана вселил ужас в обитателей Палестины, хананеев и аморреев, ослабело сердце их, и не стало уже в них духа против сынов Израилевых (5:1), что сделало их неспособными предпринять какие-либо военные действия против израильтян. Это был подходящий момент для совершения обрезания, болезненной операции, требующей нескольких дней выздоровления для того, над кем она совершена.

Обрезание не является исключительно еврейской традицией. Оно практиковалось и практикуется у многих народов[331]. Изначально оно было связано с ритуалом инициации, перехода к взрослой жизни, дававшим среди прочего право жениться. Характерно, что еврейское существительное hatan (]tx), означающее «жених», «зять» является однокоренным арабскому hitan, обрезание. Однако, единственным местом Библии, где обряд обрезания как-то связан с браком, является Быт. 34. Все прочие места Писания придают обрезанию исключительно религиозное значение[332].

В Ветхом Завете обрезание является знаком завета с Богом и восходит к самому праотцу Аврааму: «И сказал Бог Аврааму: ты же соблюди завет Мой, ты и потомки твои после тебя в роды их. Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя: да будет у вас обрезан весь мужеский пол. Обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами. Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола…» (Быт. 17:9-12). Жизнь Авраама и его потомков– в руках Божиих. Вступившие в завет с Богом должны доверить Ему жизнь, свою и своих потомков[333]. В этом состоит религиозное объяснение обрезания крайней плоти того органа, который воспроизводит жизнь. Также, завет не бывает заключаем с Богом без пролития крови (Евр. 9). В крови – жизнь человека, как и всякого живого существа: «Душа всякого тела есть кровь его, она душа его» (Лев. 17:14 и др.). Только проливший пред Богом кровь обрезания может быть причислен к народу Божию и участвовать в Пасхе и во всей жизни общины.

Задолго до пролития Христом Своей крови и установления Им через это Нового Завета (Мф. 26:28. Евр. 9:12) Ветхий Завет настаивает на недостаточности обрезания плоти, призывает к духовному обрезанию, «обрезанию сердца»: «Обрежьте себя для Господа, и снимите крайнюю плоть с сердца вашего» (Иер. 4:4)[334].

Почему же потомки Авраама, Исаака и Иакова, придя в Землю обетованную, оказались необрезанными? Сам библейский текст дает этому объяснение: Вот причина, почему обрезал Иисус сынов Израилевых: весь народ, вышедший из Египта, мужеского пола, все способные к войне умерли в пустыне на пути, по исшествии из Египта; весь же вышедший народ был обрезан; но весь народ, родившийся в пустыне на пути после того как вышел из Египта, не был обрезан (5:4–5). Если в пустыне, в долгие годы странствования по ней, народ мог оставаться необрезанным, то придя в землю своего наследия, в землю Святую, посвященную Богу, должен был восстановить свой завет с Господом, обрезаться и совершить Пасху.