Книга Иисуса Навина

Этих размеров – от пустыни и Ливана сего до реки великой, реки Евфрата… и до великого моря к западу солнца (1:4) Израиль достигал лишь однажды в истории – в свой «золотой век», в царствование Давида и Соломона, ставшее навсегда прообразом мессианского Царства. Израиль «от Нила до Евфрата» остается и сегодня, после воссоздания еврейского государства, мечтою и стремлением израильтян. Но при несравненно более высоких, чем у неприятеля военных технологиях Израилю не удается овладеть даже малой частью своей древней земли, и правители нового Израиля (в большинстве своем – безбожники) вынуждены отступать шаг за шагом перед натиском почти безоружных палестинцев, потомков филистимлян: ситуация, прямо противоположная той, что была во времена Иисуса Навина, когда почти безоружная армия евреев захватывала грозные военные твердыни хананеев. Но почему так происходит? Ответ прост: тогда, в библейские времена верный своему Богу Израиль вел не свои войны, а брани Господни: «Не мечем и копьем спасает Господь, ибо это война Господа» (1Цар. 17:47).

Верному своему рабу Господь обещает: никто не устоит пред тобою во все дни жизни твоей (1:5). Никто из обитателей Ханаана. Ханаан в 1:4 назван землею хеттеев, потомков Хета. Хет был внуком проклятого Богом Хама (Быт. 10 гл.). Палестина в это время еще испытывала влияние Хеттского царства, хотя это влияние и не было уже столь сильным, как во время Авраама.

Всю землю Хеттеев…[226]. Согласно толкованию прот. Порфирия Владимирского, «здесь под землею хеттеев не разумеется земля особым ханаанским племенем – хеттеями – заселенная, а разумеется под нею вообще вся ханаанская земля… Они, подобно аморреям (Быт. 15:16. Нав. 24:15) употребляются иногда в Священном Писании для обозначения вообще хананеев (напр., Иез. 16:3)»[227].

Не отступлю от тебя и не оставлю тебя, – обещает Господь Иисусу. И поэтому ни он, ни народ не должны страшиться. «Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим. 8:31). Только Бога надо бояться (Втор. 6:13). Тот, кто любит Бога, опасается оскорбить Его нарушением заповеди, тот больше никого и ничего не боится. Всякий страх, кроме страха Божия, есть маловерие, и потому грех. Здесь (1:9) употреблен глагол /ri, означающий «иметь страх», «пугаться», «тревожиться». Он синонимичен глаголу ary, который может означать в Библии как обыкновенный страх, так и религиозный трепет, а также уважение к кому-либо. В Нав. 11:6, где употреблен как и во Втор. 6:13 глагол ary, Иисусу заповедуется не бояться полчищ северо-ханаанских царей. Боящийся Бога не должен испытывать страха по отношению к кому бы-то или к чему бы-то ни было. «Мы боимся Бога, а не проконсула», – так по свидетельству Тертуллиана восклицали христиане в римских судах. Боязнь бесов, страх пред грядущим антихристом категорически запрещены тем, кто боится Бога и ожидает Христа-Избавителя, грядущего в силе. В Послании к Римлянам (8:32–39) содержится знаменитый павлов гимн любви Божией, вероятно, перекликающийся с литургическими песнями первых христианских общин: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?.. Ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви во Христе Иисусе, Господе нашем». Иоанн, святой «апостол любви», убеждает: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх» (1Ин. 4:18). В древней аскетической литературе эти слова, обращенные Богом к Иисусу Навину рассматриваются как божественное ободрение монаху, ведущему трудную брань со страстями. Подвижник не должен отчаиваться в этой борьбе, страшиться и унывать – с ним всегда его невидимый Заступник, Сам Господь[228]. «Не боюсь я никого, кроме Бога одного», – поется в одной современной хасидской песне.

Автор Послания к Евреям призывает руководствоваться этим данным Иисусу Навину обещанием Божиим – не отступлю от тебя и не покину тебя – в нашей повседневной жизни. Мы должны полагаться на Бога, заботящегося о нас, а не на земную материальную и социальную защищенность: «Имейте нрав несребролюбивый, довольствуясь тем, что есть. Ибо Сам сказал: “Не оставлю тебя и не покину тебя”. Так что мы смело говорим: “Господь мне помощник, и не убоюсь: чтò сделает мне человек?”» (Евр. 13:5–6). Климент Александрийский, во второй книге своих «Строматов» много рассуждающий о борьбе со страстями, применяет Нав. 1:5 к своим наставлениям: «Величайший из даров нам Божиих, это дар умеренности. Сам Бог говорит: не оставлю тебя и не покину тебя. Как бы так сим говорит Он: позаботься, чтобы оказаться тебе достойным того избрания, которое тебя соединяет со Мною и Моего о тебе промышления»[229].