Читаем Княжна Тараканова полностью

Печальным итогом всех надежд на благосостояние, ради достижения которого авантюристка пускалась во все тяжкие, явилась казённая ведомость об издержках на «известную женщину» и её свиту в Петропавловской крепости. Расходы на «принцессу» даже не выделили в ней отдельной строкой, как не указали и то, какие именно «покупки» предназначались узникам. Можно только сказать, что в день на всех заключённых выходило от полутора до двух с половиной рублей; всего же с 26 мая 1775 года по 1 января 1776-го содержание «претендентки» и её компании обошлось российской казне в 474 рубля 33 копейки.

Судя по имеющимся в деле бумагам, смерть государственной преступницы осталась незамеченной — похоже, к тому времени её судьба уже никого не интересовала. В конце декабря 1775 года двор возвратился в Петербург. Екатерина и Потёмкин обменивались ласковыми письмами, супруг императрицы был назначен командующим Санкт-Петербургской дивизией, его мать стала статс-дамой, а племянница Саша — фрейлиной. Но придворные уже знали о ссорах между фаворитом и императрицей и о появлении нового любимца — Петра Завадовского. Все ждали перемен, и никто не предполагал, что Потёмкин — не проходная фигура в череде фаворитов государыни, а второй после неё человек в империи, утвердившийся всерьёз и надолго.

После смерти «бродяжки» больше не имело смысла держать в заключении её свиту. 13 января 1776 года фельдмаршал А. М. Голицын и генерал-прокурор А. А. Вяземский решили судьбу спутников «известной женщины». Судьи снисходительно постановили, что не представляется возможным доказать участие поляков Чарномского и Доманского в преступных замыслах самозванки: и оба шляхтича оставались при ней по своему легкомыслию, а Доманский к тому же был увлечён страстью к прекрасной обманщице. А потому, решили чиновники, хотя спутники самозванки и заслужили «вечное заточение», но почти годовое тюремное заключение является для них достаточной острасткой. Их отпустили на родину с выдачей каждому по 100 рублей, взяв подписку о «вечном молчании» про преступницу и свое заключение и пригрозив, что при нарушении этого обязательства они даже за тридевять земель почувствуют на себе гнев российской государыни. Слуг, и подавно ни в чём не замешанных, было решено отправить за рубеж с выдачей по 50 рублей, а служанке Франциске, особе дворянского происхождения, в счёт невыплаченного хозяйкой жалованья отдали некоторые вещи покойницы и вручили целых 150 рублей.

По российским меркам приговор можно считать весьма гуманным для дел о самозванстве: бравых шляхтичей вполне могли отправить на поселение в сибирские просторы. 19 января 1776 года за лифляндский рубеж вывезли служанку самозванки Франциску. Вслед за ней той же дорогой отправились прочие слуги. В марте расписались в получении 100 рублей и были отпущены на волю приятели-шляхтичи Доманский и Чарномский. Каждую партию выдворяемых участников дела мнимой принцессы Елизаветы сопровождал до Риги сенатский курьер с двумя конвойными солдатами и сдавал в канцелярию лифляндского генерал-губернатора Ю. Ю. Броуна. Последняя группа, включавшая Чарномского и Доманского с их слугами, была вынуждена в целях секретности задержаться. Броун доложил Вяземскому, что в связи с ожидавшимся прибытием в Ригу прусского принца Генриха удержал арестантов и посадил в крепость; «а как скоро его высочество Ригу проедет, то оне за границу с надлежащим конвоем и с крепким подтверждением о невъезде им в Россию во всю их жизнь отправлены будут без малейшего замедления»{235}.

Вскоре отправили и их. История «принцессы» закончилась — началась красивая легенда о любви и предательстве.

<p>ПОСЛЕСЛОВИЕ</p>

Казалось, загадочная и упрямая самозванка исчезла без следа. Её арест и смерть в заключении как будто не вызвали никаких «толков» в России и, тем более, неблагоприятных отзывов за границей. Императрица щедро наградила верных слуг, благо кстати пришлось празднование победы над турками. Князь Александр Михайлович Голицын получил украшенную алмазами шпагу с надписью «За очищение Молдавии до самых Ясс» и серебряный сервиз; отличившийся при разгроме турок под Хотином Рязанский полк стал носить его имя. Следственная неудача не отразилась на карьере князя — он по-прежнему являлся одним из доверенных лиц государыни (тем более что в придворные интриги никогда не вмешивался); стал командующим войсками в Лифляндии, главным директором Ревизион-коллегии, присутствующим в Комиссии о строении столичных и других городов. До последних дней жизни он оставался главноначальствующим над Северной столицей и умер на этом посту в 1783 году.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей: Малая серия

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии