Княжья доля

— Это уже, по-моему, из области физики, а я в ней не силен, — смущенно сознался Костя. — Вроде бы там идет речь о равномерном распределении теплоты в отдельно изолированных системах, нет?

— Вы совершенно правильно изложили его суть, — ободряюще кивнул его собеседник. — Добавлю лишь то, что закон этот применяется не только к теплоте и не только в физике. Увы, а может быть, наоборот, к счастью, но он прямо влияет и на развитие человеческого общества. Когда одно из деревьев в саду идет в бурный рост, начиная затенять более низкие саженцы, заботливый садовник его аккуратно подстригает. Конечно, дереву от этого больно и плохо, зато саду хорошо. Так и у нас.

— И каким же образом происходит торможение?

— Да их сколько угодно. Например, можно ввести чуждую религию, которая как никакая другая станет тормозить развитие творческих сил. Не помогло? Тогда вражеское нашествие. Ну неужели вы думаете, что хан Батый развернул своих коней назад, когда перед ним были открыты все страны Запада, включая практически не защищенную Италию, действительно по тем причинам, которые изложены в ваших учебниках и энциклопедиях? Да нет же.

— Это и впрямь загадка, — согласился Константин.

— А если принять во внимание эту гипотезу, то загадка легко разрешается. Все эти страны были беспомощны, и в первую очередь не в военном, а в духовном смысле, так что вторгаться туда не имело смысла. Кстати, аналогичных примеров можно привести сколько угодно и в другие времена. Вы ведь учитель истории. Неужели ни разу не задумывались, почему большинство завоевателей стремилось именно на Русь? А ведь у нее и богатства было не больше прочих, и война с нею из-за бескрайних просторов создавала достаточно серьезные специфические неудобства. Тем не менее чуть ли не все захватчики вопили «дранг нах остен» и лезли и лезли.

— А природные ресурсы? — возразил Костя.

— О них в те времена никто не ведал, включая даже самые элементарные — железо и уголь. Да и Сибирь с Уралом в состав Руси вошли не так уж давно — всего лет пятьсот назад.

— Получается, что все беды с Россией дело рук космического разума, — лукаво осведомился Костя? — А Батый, Гитлер и прочие лишь его орудия?..

— Глупости какие, — усмехнулся Алексей Владимирович. — Вы, очевидно, меня не поняли. Это как раз действовал закон энтропии, требующий поставить на колени богатую духом нацию, чтобы не спешила задумываться о чем-то большом, чистом и светлом. Пусть борется за то, чтобы просто выжить.

— Слушайте, судя по вашим обширным познаниям, может и впрямь создаться впечатление, что передо мной представитель… гм-гм… — Ошарашенный всем услышанным Орешкин несколько натужно засмеялся. — Если бы вы еще и выглядели иначе, я бы мог и впрямь подумать, что…

— А что мешает? — лукаво улыбнулся Алексей Владимирович. — Или вам непременно нужны маленькие и уродливые зеленые человечки?

— Ну-у это тоже перебор, — возразил Костя. — А вот облик какого-нибудь сурового старика-волхва вроде тех, которых рисуют в книжках, вам был бы куда уместнее.

Сосед по купе внимательно посмотрел на Орешкина и, слегка помедлив, вновь коснулся его руки.

Константин вздрогнул и невольно потянулся свободной рукой к глазам, чтобы протереть их.

Протер, но не помогло.

Этого не могло быть, однако было — перед ним, каким-то загадочным образом перевоплотившись, причем мгновенно, сидел именно волхв.

Выглядел он словно по заказу, то есть именно так, как в книжках.

Роскошная седая борода ползла у него по груди, постепенно истончаясь и заканчиваясь аж где-то ниже живота. Седые и длинные — до самых плеч — волосы охватывала широкая налобная повязка.

Одежда тоже соответствовала. Белая рубаха, нарядно расшитая на вороте и плечах, спускалась чуть ли не до щиколоток. Ниже виднелись добротные лапти желтого лыка. В правой руке старик держал увесистый посох с резной рукоятью.

Костя попробовал поморгать, но бесполезно — волхв никуда не исчез.

Орешкин повнимательнее вгляделся в причудливый орнамент вышивки. Вполне отчетливый узор из стеблей, листьев и каких-то геометрических фигурок, похожих на крохотных забавных человечков, и ни одна деталь перед глазами, как это обычно бывает во сне, не расплывалась.

То же самое и на повязке.

Старик сурово хмурил седые кустистые брови и неодобрительно взирал на Костю.

Орешкин икнул, и видение сразу пропало, а на месте волхва вновь оказался Алексей Владимирович, который с легкой иронией поинтересовался:

— Такой собеседник больше подходит?

— А-а… — растерянно протянул Костя.

— Да успокойтесь вы, — усмехнулся загадочный сосед по купе. — Всего-навсего наведенная иллюзия, а в просторечии морок. Между прочим, я целиком почерпнул его из вашей головы. Можно, конечно, и дальше продолжать оставаться таким же, но требует много энергии — я ж не Вольф Мессинг. Просто имеются некоторые способности, которыми я предпочитаю не пользоваться. Разве что иногда, когда хочется… позабавиться…

Объяснение звучало вполне логично.

Благодаря ему Константин довольно-таки быстро пришел в себя, хотя при этом — ох и чудно устроен человек — несколько расстроился.