Попробовал пошевелить рукой. — Легкая боль совершенно не мешала движению. — "А вот тут вы ребята прокололись. — Усмехнулся обнаруженному, наконец, "косяку" разработчика и режиссера постановки. Сепсис за неделю? — Без антибиотиков? Ни в жизнь не поверю. Хотя, зашили вполне правдоподобно. Грубые стежки из жил, неведомого зверя стягивали разрыв, стилизованный под кромсание достаточно тупым ножом. Ох, артисты. — Невольно восхитился Серегин, признавая высокий профессионализм оппонентов.
Ну, что-же, поиграем. Хотите в подмастерье у кузнеца, можно и в подмастерье. Главное спокойствие и терпение. Когда, никогда, им это надоест. Проявятся. Будет и на нашей улице КАМАЗ с пряниками. И, бог даст, перевернется.
В духоту кузни вошел хозяин. Он уже запалил горн, и теперь принялся раздувать огонь, пользуясь нехитрым приспособлением, обеспечивающим равномерность нагрева.
Поманил гостя ближе и показав, как нужно управляться с мехами, занялся подготовкой инструмента.
Не отрываясь от работы, кузнец в двух словах обрисовал перспективу. Или выдача беглеца княжеским нукерам, которые немедленно устроят пленнику секир башка, либо устройство на подсобные работы к нуждающемуся в помощнике мастеру. Немецкий его был слегка старомоден, но вполне доходчив. "Предусмотрели и это"?
Простота древних нравов была передана актером безукоризненно. Да-да. Нет, не обессудь.
Олег изобразил было отчаяние, но быстро сломался. К чему этот спектакль? — Решил он. — "Вам в удовольствие, ради бога. А мне и так сойдет. Все равно, вариантов нет. Откажусь. Придумают другое издевательство.
Работали несколько часов. С непривычки закружилась голова. Устал всерьез.
Однако плотный обед, простой но калорийный, поддержал силы. Недолгий отдых, и вновь к мартену. После обеда пошла ковка. Мастер, умело обращаясь с незамысловатыми инструментами, покрикивал на подмастерье, не делая поправку на неопытность. Вот тут Олег взмок. Уже через час руки начали отваливаться, заныла рана, в глазах замелькали мухи. Он еле смог завершить поковку очередного куска железа, и рухнул на чурбак.
Кузнец, однако, не рассердился, а поощрительно хлопнул по плечу. — Вижу умотался, однако урок исполнил. Добро. Толк будет.
В этот день он Олега больше не беспокоил. Едва дойдя до лавки, провалился в сон. Уже без сновидений, и рассуждений о вариантах, и коллизиях.
Теоретические познания, освоенные, пусть даже и с применением мультимедийных технологий, от практических навыков отличались также, как виртуальный секс от телефонного. С толь глубокая мысль посетила его уже на третий день приобретения новой профессии. Однако знания помогли освоиться гораздо быстрее, чем, если бы начинал с нуля. Даже немногословный кузнец кивал головой, удивляясь сноровке подмастерья.
Тяжелее всего пришлось работать с молотом. Руки дрожали, спина гудела. Но, понемногу крепатура прошла, стало легче.
А вот, к чему не мог привыкнуть, и с чем не желал примиряться, так это отсутствие удобств, и средств гигиены. Чесался отчаянно.
Олег занес этот долг в перечень претензий к неведомым шутникам, и постарался отнестись к неудобствам философски.
Бриться он в принципе не терпел и в прежней жизни, поэтому отросшая щетина ничуть не тяготила. А с мытьем решился, отыскав неподалеку ручеек. И каждое утро оттирал руки и тело песком.
На пятый день мастер объявил выходной. С утра выскребли кузницу, наведя относительный порядок, а после обеда новый знакомый повел Олега к себе. Комната хозяина, если можно назвать так конуру, пристроенную к кузне, почти не отличалась от мастерской. Разве что пол укрыт толстой кошмой, да маленькое окошко, затянутое мутным слюдяными кусочками. Из мебели только стол да лавка у стены. А еще небольшая печь в углу. Сложенная из небольших камней она больше походила на каменку в бане.
— Ты это. — По привычке заговорил кузнец, не заботясь, понимает ли его собеседник. — Сядь, поговорим. Коверкая слова, повторил на немецком.
Олег закивал, изображая понимание. Покосился в сторону, тщетно пытаясь углядеть пуговку камеры.
Помощника моего, что пропал, Егоркой кликали. Тебя так-же звать стану. Оно привычнее.
Мефодием меня величай. Понял? Ме-фо-дием. — Повторил раздельно. Сказал, будто делясь великой тайною. — Князь урок большой дал. К весне наказал два десятка мечей исполнить. Меч. — Ферштейн? Тверда отвесил, и укладу сколь потребно, однако и спрос будет велик.
Олег замотал шевелюрой. — Я, я.
Если бы не трагичность предшествующих событий, сцену можно было бы счесть комедией.
"Артист незаурядный, и настоящий мастер, а вот приходиться мужику Ваньку валять. — Сочувственно подумал Олег, всматриваясь в звероватый облик мастера. — Сколько они заплатили, что согласился? Хотя, кто знает, может и ему сделали предложение, от которого не отказываются. А что до плена, так зачем далеко ходить. Вон, у абреков, по десять лет русаки не в лучших условиях в пленниках содержатся. И безо всяких там театральных декораций".
Раздумья прервал Мефодий. — Завтра угли жечь идем. На зиму. — Оповестил кузнец. Спать легли рано.