Князь. Всадники ночи

Застоявшиеся, хорошо отдохнувшие, сытые кони шли ходко, и уже в первый вечер путники миновали могучий Можайск – неприступную твердыню с высокой бревенчатой стеной, соединяющей каменные башни. Подступы к городу прикрывали сложенные из серого камня монастыри с зубчатыми стенами и многочисленными бойницами, смотрящими на близкую дорогу. Переночевав на постоялом дворе купца Кукарина, с рассветом князь Сакульский помчался дальше, чтобы заночевать уже возле древней Вязьмы. Потом еще один переход – кони, изрядно уставшие, шли широким шагом, лишь иногда, ненадолго, посылаемые в рысь. Однако в сумерках довезли таки путников до самого Дорогобужа, не свалились.

Старинный город выглядел скорее крепостью: высокие земляные валы, почти на полсотни метров поднимающие над округой, прочные дубовые стены и накрытые островерхими шатрами башни. Вот только в ширину укрепление было всего метров сто и в длину не больше. В таком от набега спрятаться можно – но жить тесновато. Поэтому обитали бывшие кривичи внизу, под крепостью, в вольготно разбросанных по берегам Днепра избах. Дома, амбары, овины и уж тем более хлева стояли не на фундаментах, а на дубовых чурбаках. Вместо тынов хозяева огораживали дворы жердяными заборами, способными остановить разве что заблудившуюся корову или овцу. Оно и понятно – места тут больно неспокойные. То литовцы заявятся, то ляхи. А то и татар крымских дождаться можно. Раз в десять двадцать лет дома свои горожанам запаливать приходится да под защиту крепостных стен бежать. Коли так – какой смысл надолго строиться? Лет десять пятнадцать хозяйство выстоит, а там все едино новое рубить придется. Правда, постоялый двор все же окружен был частоколом из тонких, в два кулака, столбиков. Заезжие путники, купцы, торговые гости – они за товар свой всегда беспокоятся и на открытом месте возки не бросят. Побоятся, что к утру одни оглобли от обоза останутся. Таких без надежно укрепленного двора на ночлег не заманишь.

Впрочем, на сей раз путники место для ночлега особо не выбирали. Завернув в ворота первого попавшегося двора и передав покрытых пеной скакунов на попечение служкам, они наскоро перекусили в просторной, но почему то безлюдной трапезной и отправились спать. И только утром, отдавая хозяину пять новгородских «чешуек», Зверев поинтересовался:

– Ты о боярине Храмцове слышал, мил человек?

– Прости, княже, не довелось, – мотнул головой упитанный и низкорослый розовощекий толстяк.

– А про Вержу?

– Реку, что ли, боярин? Дык, это верстах в двадцати отсель, супротив течения идти надобно. Только вы не вдоль Днепра скачите, здесь у нас берега топкие. Вы назад, по Смоленской дороге с полверсты возвернитесь – там межа, за ней зараз налево проселок идет. По нему и скачите. Он верст пять полями петляет, а опосля к Днепру выведет.

– Спасибо, хозяин. Бог даст, еще увидимся.

– Счастливого пути, княже.

Нужный поворот путники нашли без труда: заросшую ромашками межу, отделяющую хлебное поле от грядок с сочной свекольной ботвой, трудно не заметить. За ней и желтели две пыльные колеи.

После широченного наезженного тракта дорога, на которой с трудом помещались стремя к стремени два всадника, показалась непривычно узкой. Когда же проселок, пару раз вильнув от участка к участку, оказался средь конопляного поля, притихли даже молодые, вечно болтающие холопы. Зеленая стена поднималась на трехметровую высоту, скрывая всадников с головой. Сквозь плотно растущие стебли не проникало ни единого постороннего звука. Со всех сторон – лишь перешептывание трущихся друг о друга стеблей да низкое жужжание деловитых шмелей, собирающих нектар с желтых метелок. Отвернешь по какой нужде, потеряешь направление – и никого ни в жизнь не докричишься, ничего дальше вытянутой руки не разглядишь…

– Славная ныне пенька уродилась, – стряхивая наваждение, громко высказался Андрей и пустил Аргамака в рысь. Стебли замелькали, смыкаясь в единое зеленое полотно, застучали копыта, выбивая серую пыль.

Поворот, еще поворот, и наконец впереди открылся просвет: длинные шпалеры с огуречными плетьми, а за ними – густой серый осинник.

– Наконец то, – широко перекрестился Пахом. – А я уж неладное заподозрил.

– Чего тут может быть неладного, дядька? – переходя на шаг, обернулся Зверев. – Мы же не купцы. Товара у нас мало, а сабель много. Кому охота с такой добычей связываться? Чай, не смерды. Смотри, а вот и Днепр. Не обманул, стало быть, хозяин. Теперь и вовсе не заблудимся. Коли шагом – к полудню, верно, доберемся.