Князь Угличский

— С Божией помощью, вторую книгу по лечебному делу кончаем, коею Баженко привез.

— В таковую книгу надобно сие соделать. То для всех людей великая польза будет.

— Сделаем государь.

— А когда заканчиваете?

— Через седьмицу будет.

— Яз столько не смогу ждать, сеунчем опосля Федор тиун пришлет.

— Мы можем не спать не есть, бо вборзе доделать книгу сию.

— Нет, приказываю работать как всегда. Мне та книга важна, но седмицу терпит. Не желаю яз, чтоб труд великий из-за ошибки второпях испорчен был. Лучше скажи, каковые книги напечатал на своем дворе.

 — "Арифметику арабскую", что яз написал — двадцать книг, "Фортификация. Тайны линейного искусства" Жана Эррара де Бар-ле-Дюка, что о прошлом годе аглицкий гость Джакман из-за моря привез — двадцать книг, зело тяжких трудов стоила сия книжка. "Устройство человеков", что Баженко с собою все время таскает — сто книг, как ты княже, то есть царевич, указывал. И вот ныне завершаем вторую лечебную книгу "Причины болезней человеков, изнутри и снаружи приходящие" тако же сто штук.

— Ты вот что как закончишь труд сей, допечатай свою арифметику ещё двести книг.

— Зачем так много, государь?

— Желаю яз школы открыть вскорости, там по твоим книгам казать будут грамоту недорослям. Тебе Баженко передавал мой приказ написать грамматику по дьяческому способу письма?

— Передавал, государь, да все в хлопотах, исчо не дописал яз.

— Допиши. И издай столько же как и арифметику свою. Да, "Фортификацию" можно будет допечатать?

— Теперича по приказу твоему тиснем сколь надобно. Доски с рисунками в амбаре хранятся.

— Ну и хорошо. Яз самолично сей труд прочту, и решу, надобно ли нам исчо книжек этих.

Попрощавшись, отправился к стекольной мануфактуре. Производство значительно расширилось, продукция представляла собой в основном литье в формы. На выход шли прозрачные и цветные бокалы для вина, рюмки, стаканы и тому подобное. Изделия не успевали остывать, купцы выхватывали готовые партии практически из рук. Осмотрев производство и наградив лучших стекловаров, взял для подарков специально приготовленные лучшие авторские, так сказать работы, а также яркий разноцветный бисер.

На полях стояла сушь, редкие дожди не могли напитать пашни. Совет Фролки Липкина не сеять в нынешнем году хлеб, спас посевное зерно, лен на полях упрямо зеленел и была надежда собрать его в достаточных количествах для моих задумок, а коли не вызреет на бумажную мануфактуру в качестве сырья любой сгодится.

В Угличском кремле посетил Зеркальную мануфактуру. Стенька развернул производство как смог. В месяц мастерская выдавала восемь ростовых зеркал и девяносто штук листового стекла. Вся продукция шла в Москву. Заказав для подарков, нарезать из битых зеркал узкие полоски и выточить в размер стеклянных кружков покинул мастерскую.

Вечером из бумаги, стекла, зеркал и бисера собрал калейдоскоп. Игрушка вышла великоватой размером, но эффект все равно был убийственный. Ксюша осталась, скажем, так вельми довольна прототипом. Надо сделать такие же племяннице царевне Феодосии, маленькому сыну Годунова Федору, и любимой жене, только трубки заказать красивые.

Наутро перед выездом призвал к себе Стеньку Михайлова и, напомнив про взрыв в Химической избе дал ему задание найти в малых количествах бумагу или вещество, чтоб от удара взрывалось. После чего продолжили путь к столице.

Дорога к Москве по сухому и пыльному большаку ничем примечательным не отметилась. Наверное, уже и охрана столь большая была не нужна. Официальное объявление наследником государя само служило незыблемой бронёй.

В столичном городе наш отряд не вызвал эйфории в народе. Московские жители знали меня мало, ведь почти все время я проводил в уделе.