Князь Олег

Он стоял на верхнем помосте своей ладьи, поглядывая то на глинистый, омытый холодной мутной волной берег, то на передний ряд ладей, в которых дружинники баграми подцепляли плоты с частыми ершистыми кольями и, подгоняя их к борту суден, удерживали на воде до тех пор, пока другие ратники мощными цепями не сбивали колья с плотов. Затем плоты поддевали на крюки и осторожно ставили на ладьи, освобождая путь к берегу Плескова.

Фаст, Стемир и Гюрги смотрели на своего предводителя и понимали причину его обеспокоенности.

— Не волнуйся, князь, — проговорил Гюрги. — Я уверен, что Вальдс готов и к нашему появлению во Плескове сумеет занять Изборск. Раз Дитмар не вернулся, значит, он уплыл сообщить Вальдсу, что надо делать!

— А что, если Власко все же соберет дружину? — вздохнул Олаф.

— И это сын нашего Верцина! — огорченно воскликнул Фаст, прерывая Олафа, и твердо сказал: — Прочь все сомнения, Олаф! Не отравляй свою силу духа смутными думами! Закрепи плотнее шлем, проверь, в порядке ли кольчуга, и не протягивай далеко руки без секиры и меча! Мы с тобой!

Олаф выслушал совет мудрого меченосца и молча сжал плечо могучего русича. Кивнув на прощание, он еще раз напомнил Гюрги о его долге охранять пристань и почувствовал легкий толчок: ладья ткнулась утиным носом в холодный, скользкий глинистый берег Плескова и подтолкнула варяжского князя к действию…

— Ну, все готовы? — спросил Олаф, взглянув на всадников. — Идем к дому посадника Плескова, и пусть он держит ответ за обиду, нанесенную им русичам, охранявшим сей край! — напомнил он и тронулся в путь, призывая Перуна, Сварога и Святовита стать свидетелями и соучастниками его справедливого дела в кривичской земле.

Ветер разметал по ясному голубому небу легкие кучевые облака, солнце ярко светило, касаясь земли золотыми осенними лучами. Теплая сухая осень в кривичских землях была испокон веку.

Дорога к дому плесковского посадника оказалась короче, чем предполагал Олаф. Стражу, охранявшую деревянную крепость Плескова, русичи одолели быстро: несколько проломов в воротах, несколько выстрелов лучников по стражникам — и город открыт.

Лошадиные копыта процокали по бревенчатому настилу Плескова, и вот перед русичами предстал дом знаменитого словенского Синько.

— Дом окружить, снести ворота! — приказал Олаф, и через некоторое время последнее препятствие было преодолено.

Молчанием ночи встретило вторжение варяг жилище плесковского боярина, и ничто не насторожило отчаянных завоевателей.

— Зачем дышать вонью трусов в их жилье? — сказал Олаф, недолго раздумывая, и приказал вывести из дома всех его поселенцев. — Власко! — крикнул он затем что было сил. — Выходи, коль есть еще в тебе дух словенина! Русич ждет тебя с открытым лицом!

Варяги расположились полукругом возле высокого, украшенного резными узорами и витыми столбами крыльца деревянного терема Синько и с нетерпением ожидали появления именитых словен… Настал долгожданный миг, и на крыльце появились те, ради кого русичи отправились в свой тяжелый поход. Первым блеснул в свете лучей уходящего солнца шлем Власко, его лицо поразило русичей злой решимостью.

— Как ты ненавидишь меня! — не удержавшись, воскликнул Олаф, и конь под ним беспокойно перебрал ногами.

— Да! — яростно крикнул Власко и метнул в сторону варяга секиру.

Олаф подставил меч, и секира, гулко ударившись о него, отлетела в сторону и вонзилась в землю.

— Есть еще что метнуть в меня? — язвительно спросил Олаф и увидел, как на руках у Власко повисли его воины, вырывая у знатного словенина меч.

— Хочешь со мной сразиться? Один на один?

Власко молчал.

— Ну? — зло потребовал ответа Олаф. — Я верну тебе все твои доспехи! Исход нашей битвы решит жизнь наших народов на этой земле!

Власко недоверчиво, исподлобья, посмотрел в глаза Олафу и почувствовал, что тот искренен.

— Там, у коновязи, стоит мой конь. Прикажи подать его для меня и верни мою секиру, — глухо потребовал Власко и попробовал высвободить свои руки.

— Выполнить условия новгородского посадника и главы новгородского ополчения! — звучно приказал Олаф и услышал рокот своей дружины. — Всем молчать и не мешать нам в разрешении важного спора! — грозно потребовал он от своего окружения. — Один на один мы должны защищать честь своего народа! Святовит — свидетель сему! — крикнул Олаф, приложив меч ко лбу, затем вскинул руку к небу и дал команду:

— Освободить двор!

Дружинники отъехали к частоколу, окружавшему двор дома Синько, и, затаив дыхание, приготовились следить за честным поединком двух необыкновенных людей северного края словенской земли.

Власко взобрался на коня и увидел, что варяг в это время брал троекратный, круговой разбег.

Олаф первым налетел с мечом на словенина.

Власко выдержал первую атаку варяга и попробовал отразить его натиск. С помощью ног он управлял конем, в правой руке держа на коротком взмахе меч, а в левой блестела острая секира.