Князь оборотней

Цепляясь коготками за земляные стенки и отталкиваясь клювом, ворон выполз наружу, отряхнулся, одарил Хадамаху очередным недобрым взглядом — тот только руками развел! — и направился отмечать новое место раскопок.

— Это… это что… кто? — по ту сторону забора раздался вдруг дрожащий голос.

Подскочив, будто его стегнули колючей веткой, Хадамаха заметался вдоль забора, обнаружил довольно широкое отверстие между прутьями и торопливо приник к нему глазом. Ну конечно! Если один великий черный шаман залетит на двор Буровой, думая, как бы ему своего папочку повидать, можно догадаться, что у папочки появится желание прогуляться именно на задний двор!

Худое, как у Донгара, лицо жреца-геолога, начальника Буровой, вытягивалось все больше, а глаза выпучились так, что казалось, вот-вот вывалятся и мячиками запрыгают по земле. Чего это он? Хадамаха слегка передвинулся у дырки — и понял, чего! Деловито, не обращая внимания на постороннего, мимо жреца прошагал ворон. Именно прошагал, как ходят люди: переставляя одну ногу впереди другой. В вороньем теле это производило сокрушительное впечатление. Подошел чуть не к самым сапогам жреца, примерился и — тра-та-та! — принялся долбить клювом землю, мгновенно прокопав вертикальную штольню в человеческую руку длиной!

Жрец Огня окинул двор помраченным взглядом — тут и там красовались такие же узкие выдолбленные дыры, будто Буровую посетила стая сумасшедших кротов, обожающих копать мерзлоту! Умгум, хотя на самом деле всего-навсего один безумный ворон!

Жрец нагнулся, ухватил ворона за лапы и выдернул из норы. Близоруко щурясь, уставился на него.

— В чем дело? — взмахивая крыльями, скрипуче каркнул болтающийся в воздухе ворон. — Пустите меня, однако, уважаемый, не видите — мне работать надо!

— Вижу, — ошалело выдохнул жрец. — То есть не то чтобы вижу… Ты зачем роешь?

— Ищу, — честно сознался ворон.

— Ищешь… — все так же ошалело повторил жрец и заорал: — А роешь почему? Вороны не роют! Это антинаучно!

— Так что мне, землероек на помощь звать? — возмутился ворон. — Их пока соберешь, проще самому!

— Проще… — опять повторил жрец. Он встряхнул пойманного ворона, так что голова на тонкой шее мотнулась туда-сюда, и грозно вопросил: — Ты кто такой?

Ворон оскорбился:

— Не видно? Крылья, лапы, клюв… Шаман, конечно!

— Ах, шама-а-ан! — хищно вскричал жрец. — Еще один гнусный мошенник на мою голову!

Ворон обиделся еще сильнее:

— Если вы с шаманом Кандой не поладили, не повод всех шаманов недобрым словом называть, однако!

— Канда — как раз типичный представитель вашего сословия! — азартно возразил жрец. — Вы бессовестно паразитируете на Сивирском обществе, обманывая доверчивых необразованных людей! Выдаете обычные природные явления за результат своих так называемых камланий и какую-то особенную милость духов, которой вы будто бы можете добиться! Хотя на самом деле духам нет ни малейшего дела до людей — это установленный факт! А вы только кривляетесь и собираете за это еду, подарки, девушек… все, что вам приглянется! Обираете наивных людей и ничего не даете взамен!

Ворон покачался в его руке, потом колебания замедлились, и он вкрадчиво каркнул:

— А вот что я ворон и разговариваю, это как, совсем ничего?

— Милейший, общеизвестно, что воронов довольно просто выучить разговаривать, — столь же вкрадчиво ответил жрец. — Птицы, живущие возле человеческих поселений, запоминают до ста слов!

Ворон подумал. Неподъемная тяжесть обрушилась жрецу на руки, он невольно разжал пальцы, и Донгар, кувыркнувшись через голову, встал на ноги.

— Вот, однако! — удовлетворенно сообщил он. — Был вороном — стал обратно человеком.

— Юноша! — Голос жреца зазвучал еще вкрадчивей. — Мы здесь живем в окружении племен, которые постоянно в кого-то перекидываются! Что в этом необыкновенного?

Донгар воззрился на него задумчиво:

— Хотите, однако, на Великую реку с собой возьму? Или… — Он огляделся и обрадовался. — Здешних духов покажу — их тут немало!

— Не трудитесь, милейший! — Голос жреца излучал абсолютную скуку. — Я отлично знаю, что ваша братия может воздействовать на сознание! Если передо мной появится какое-нибудь чудище, я всего лишь буду знать, что вы внедрили его образ мне в мозг!

— Увидите — и то не поверите? — совсем ошалел Донгар.

Жрец медленно и веско покачал головой.

— Да-а, жрец Губ-Кин-тойон, вас ничем не проймешь, — протянул Донгар. Он глядел на жреца с острым, болезненным любопытством, точно хотел спросить: «Что ты за человек такой странный, мой отец?»

Жрец встревожился:

— Имя мое откуда знаете?

— На лбу у вас написано. Видно для шаманского взгляда, — очень серьезно пояснил Донгар. И вдруг припечатал ладонь ко лбу жреца. Будто хотел прихлопнуть написанное там имя.

— Вы что себе позволяете! — жрец отпрянул и сам схватился за лоб, ощупывая, не повредил ли Донгар там чего.

— Голова, — сказал Донгар.