Князь оборотней

…Острый плавник громадной косатки резал темную воду великого Океана. Ледяные горы белыми призраками скользили сквозь мрак, и первые отблески занимающегося на другом конце мира Рассвета играли на них багряными пятнами, будто пролитая кровь. Иногда ледяные горы сталкивались, и тогда раздавался оглушительный треск, от которого вибрировала вода и ныли зубы. Но он не боялся! Он проносился между сближающимися ледяными утесами и выпрыгивал с другой стороны, сильный, стремительный и свободный! И каждая косточка, каждая жилочка звенели от радости: я — Тэму! Я — могуч! Я — сильнее всех!

Жуткий свист, точно летел брошенный великанской рукой камень. Любопытная морда гигантской косатки высунулась из воды. В небе несся человек. Старейшины торговали с живущими на суше жалкими беспанцирными моллюсками, именующими себя людьми, и рассказывали о голубоволосых дочерях Най-эквы, что повелевают Огнем (жуть какая!). Не имея возможности плавать в Океане, голубоволосые ищут утешения в полетах. Но в небе летел мужчина — Тэму успел увидеть пегие от седины волосы, развевающиеся на ветру. И летел он странно: в одной руке сжимая металлическую палку, похожую на нож, а в другой — округлую дубинку, вроде тех, что приносит иногда в Океан с суши. Человек взмахивал ими, как крыльями, по плавучим ледяным горам скользила его тень — и была она огромна, и была она страшна! Тэму не понимал почему, ведь ни у летящего человека, ни у его тени не было зубов, острых плавников, могучего тела… И от этого становилось еще страшнее.

По крутой дуге человек опустился на верхушку плавучей ледяной горы. Его тень по-хозяйски разлеглась на темной поверхности Океана — черная на черном. Человек приложил согнутые лодочкой ладони ко рту — вибрирующий тюлений зов пронесся над Океаном.

Одну из ледяных гор словно огромный кулак ударил снизу, подбросив в воздух. Она на миг зависла на фоне темного неба, а потом разлетелась на мельчайшие кусочки, осыпав крошкой темные воды. Падающие с неба льдинки барабанили Тэму по спине.

Темный зев открылся в морской пучине. Волна, выше других волн, разбежалась во все стороны, и громадные льдины закачались на ней, беспомощно, как жалкие человеческие лодчонки. Волна подняла Тэму на своем гребне… мимо ласт, которые могли прибить его одним хлопком, мимо тяжелых, лаково блестящих складок кожи, мутно белеющих во мраке клыков толщиной с самого Тэму — к громадному, тусклому глазу гигантского моржа! На холке моржа, поджав под себя ноги, сидела ОНА!

Хвост моржа поднялся, низвергая темные потоки воды, и с грохотом тысячи тысяч столкнувшихся ледяных гор хлестнул по поверхности Океана. Волна подкинула Тэму к небесам, закрутила в пенном водовороте и унесла далеко-далеко! Потом он долго дрожал в ледяной пещере у подножия плавучей горы. Теперь Тэму знал, кто на самом деле велик в Океане! Но пуще встречи с Великой Седной Тэму пугало другое. Летающий человек стоял на вершине ледяной горы подбоченясь и глядел на Повелительницу Океана так спокойно, точно нет на всем Сивире ничего проще и обыденней, чем такая встреча. Тэму мучил страх: нет ли на суше страхов, перед которыми даже Седна с ее моржом может показаться доброй тетушкой с милой домашней зверушкой.

* * *

— …Прав я оказался! — с торжественной печалью заключил погрызенный Тэму, боязливо косясь то на Хадамаху, то на Донгара, то на голубые волосы Аякчан. На Хакмара, небрежно поглаживающего рукоять меча, он старался не глядеть.

Белоперая и Аякчан переглянулись.

— Летать на железной палке и деревянной дубинке? — неуверенно переспросила Аякчан. — Разве так можно?

— Не знаю… — так же неуверенно просвистела Белоперая. — Всегда удивлялась — как вы, жрицы, летаете, а крыльями не машете. А тот человек хотя бы махал.

— Железная палка — шаманский меч, — заканчивая перевязку, устало сказал Донгар. — Дубинка — шаманская колотушка. Сам шаман не летает, духи его несут. Или небесная жена. — Донгар покосился на Аякчан. Та ответила свирепым взглядом, дескать, только попробуй на меня снова усесться — сразу полетишь! Камнем вниз.

— Шаман, — невыразительно повторил Хадамаха. — Чувствую я, один шаман стал шибко мне надоедать. Куда ни кинь — всюду он.

— Канда не слышит духов Ночью — я жил в его доме, я знаю, — вяло возразил Донгар.

— Хочешь сказать — в деле есть еще один, неизвестный нам шаман? — все так же монотонно переспросил Хадамаха.

— Если нам это не нравится, это не значит, что его на самом деле нет, — тихо сказал Хакмар. — Мы можем просто не знать.

— Мы много чего в этом деле не знаем, — глухо откликнулся Хадамаха. — Слишком много бед, слишком много драк, слишком много неясностей для такого маленького кусочка Сивира, как наш. Клочок Средней земли, где живут просто люди, люди-Мапа, люди-Амба, люди-крылатые. Наши беды до Океана дошли — до людей-Тэму. Может, они в другую сторону, по всему Сивиру катятся, а мы просто не знаем?

Остальная троица переглянулась — и видно было, что никому эта мысль не понравилась.

Золотая тигрица презрительно фыркнула:

— Ну и что — нам какое дело?

Белоперая согласно курлыкнула.