Князь Мышкин и граф Кошкин

Я никогда не видела, чтобы так заваривали чай. Сначала он достал из шкафчика железные коробочки и аккуратно расставил их на столе. Затем маленькой фарфоровой ложечкой зачерпнул из каждой заварку, всыпал её в тонкую пиалу с замысловатым восточным рисунком, тщательно перемешал, потом принялся размалывать фарфоровым пестиком. Все точно выверено, ни одного лишнего движения.

–А зачем ты его мнешь?

–Молчи!–на плите помятый алюминиевый сосуд нервно застучал крышкой и выплюнул из носика струю горячего пара. Чопор вынул из шкафчика маленький глиняный чайник, поставил на высокую подставку с желобком и произнес,–Гайвань…

–Чего, чего?

–Молчи!–медленно, словно нехотя, налил воду в чайник кипяток, подождал несколько секунд, потом наклонил его и по желобку побежал тонкий ручеек, убедившись, что воды внутри не осталось, всыпал туда приготовленную заварку, потом поднес чайник к носу и глубоко вздохнул.

–А…,–попыталась я влезть в очередной раз. Хозяин недовольно дернул плечом,–Хорошо, молчу.

Он поставил чайник обратно на подставку и торжественно залил его кипятком,–Ein moment! Цыцяс напьемся!

Я кивнула,–Первый раз вижу, чтобы так чай заваривали.

–Заварка чая–таинство. Чайная церемония священна, она совершенное выражение буддистской эстетики. Японцы и китайцы считают, что через нее можно познать гармонию мира,–он достал две крошечные фарфоровые чашечки и налил в них напиток,–Приобщайся к вечному.

Я с недоверием сделала глоток. Вкус был совершенно необыкновенный, ароматный, чуть горьковатый и терпкий.

– Ну, как?

Я отхлебнула еще пару раз. Благодатное тепло медленно распространилось по гортани и пошло вниз,–Прикольно.

–Прикольно? Да, тяжелый случай,–усмехнулся Чопор,–Ну, что ж, будем лечить.

Он щелкнул переключателем, верхний свет погас, но включились два небольших китайских фонарика, один у двери, другой около окна.

–В основе чайной церемонии лежит медитативность дзен и два эстетических идеала, ваби и саби. Моральный принцип ваби подразумевает строгую простую красоту и глубокую успокоенность сознания. А в основе концепции саби лежит покой и одиночество,–Чопор долил опустевшие чашки и поинтересовался,–Verstehen?

–Не–а.

–Облом. Пробуем еще раз. Знаешь, почему ты ничего не поняла? Потому что очень этого хотела. Просто у тебя в крови сидит нацеленность на результат. Смотри сама. Допустим, ты сажаешь в огороде лук, что для тебя в первую очередь важно?

–Чтобы урожай был хороший.

–А, что, по–твоему, значит хороший?

–Чтобы луку было много.

–А сам процесс, ну типа там посадка, прополка, ты воспринимаешь как дополнение, и даже, если он тебе, в принципе, нравится, то это все равно происходит как бы в перспективе получения желаемого результата. Так?

–Ну, так….

–Здесь все наоборот. Буддистская доктрина штука непростая, понять ее нельзя, можно только прочувствовать, причем на клеточном уровне. Я, например, к этому состоянию еще даже не подползал, но кое во что въехал. Самое ценное не результат, а процесс. Даже так. Удовольствие от процесса. Номо сапиенсы, мать их, получили серое вещество от природы, теперь подтекст во всем ищут. Человек по улице идет. А куда идет? Дом строится. А для кого? Девчонка в мини юбке, ясно, мужиков заманивает. Ходят толпой, как стадо баранов, куда главный туда и остальные, а в глазах тоска зеленая. А завтра что? А послезавтра? А может, этого завтра и не будет совсем. Жизнь–это, когда здесь и сейчас. Так на фига мне ее на суету тратить? Ну, догнала?

–Не совсем. Выходит, и хотеть ничего не надо?

–Хотеть надо, вот суетиться нет. Желание, прежде всего, следует осмыслить, может быть даже выстрадать. А для этого необходимо сосредоточиться и отсечь все лишнее. В толпе ты можешь это сделать? Нет. Вот поэтому–то в основе саби лежат покой и одиночество. А когда человек внутренне свободен, то к нему приходит успокоенность сознания. Закрой глаза. Руки положи на стол, ладони вниз. Расслабься. И начинай мысленно представлять картинку. Любую.

Я послушно напрягла мозги, даже лоб наморщила.

–Блин, что ты тужишься, как в сортире! Сказал же, расслабься. Погоди, сейчас,–я услышала звук отодвигающегося стула, а потом почувствовала, как мне разминают плечи. Уж не знаю, куда он там нажал, только перед глазами вдруг появилась поляна, березовая роща и пчела. Маленькое мохнатое насекомое отчаянно пыталось сесть на цветок, но каждый раз путалось в высокой траве. Я видела это абсолютно реально, даже жужжание слышала.

–Ну, рассказывай.

–Речка, роща шумит, пчела мед собирает.

–Красиво?

–Ага.

–Удовольствие получила от увиденного?

Я вспомнила свое умиротворенное состояние,–Ага.

–Вот,–он поднял большой палец вверх,–ваби провозглашает прелесть тихой, безмятежной жизни, строгую и простую красоту обыденных вещей. А когда все просто и нет внешних раздражителей, человеку уже ничего не мешает осознать себя как личность. Ну, а отсюда уже один шаг и до понимания, чего же ему собственно надо.

–Круто. Сам додумался?

–Большие ребята рассказали.