Князь Михаил Вяземский

Связь с Москвой поддерживалась методом «как в дальнем космосе»: каждые три месяца отправлялась группка посланцев с набором писем и указюк. Голубиная почта тратилась лишь на особо важные месседжи, которые были редки, а рукодрыжеский телеграф Михайла пока не изобрёл. То ли забыл о таком, то ли не нуждался. Так что дела в остальной Руси двигались себе помаленьку, хотя и с толком, вбитым бунтом.

Уфу не только отделили от Казани, но и обозвали по-новому – генерал-губернаторством, подчеркнув важность и значимость региона. Репнин сразу возрос в собственных глазах, а уж как его зауважали понаехавшие тут киргизские кайсаки. Посланцы Тауке-хана зачастили с просьбами прислать могучее воинство и навтыкать вредоносным джунгарам. Мол, мы за ценой не постоим. Иван Борисович разумно скумекал и предложил начинать дружбу по частям, начиная с западных ворогов. Сначала следовало ввести русский контроль над прикаспийской частью до реки Яик для чего из Москвы прибыли ещё два полка провинившихся стрельцов. То есть, установить контроль над добычей соли и угомонить калмыков и яицких казаков. На большее пока не хватало оружия и боеприпасов.

Слава богу, что московское царство-государство временно оказалось вне войн. Со шведами – мир (экономическое сотрудничество), с турками – мир (и тоже общие торгово-закупочные интересы), с поляками – мир (тем пока не до общипывания Руси, своё бы не потерять), даже с Андоррой мир (знать бы, где сия земелька). Да и чего лезть в европейскую свару, коли Ватикан пока не прислал ни пушек, ни мушкетов, ни лошадей, ни повозок, ни бочонков со златом-серебром? А австрийско-саксонские посулы московиты вилами на воде вертели, пусть другие верят в вековечную дружбу христиан всех стран забесплатно. Тем более, что Кара Мустафа уже осадил Вену своим воинством в пару сотен тысяч урюков, включая даже венгерских. Поразительно, но Ян Собесский пролетел в этой Истории мимо ватиканской матпомощи. Из Кремля решили посмотреть на членов будущего НАТО издаля, не напрягаясь. Нет смысла Крым с Азовом колбасить, когда целый Исмет-паша вовсю организует корпорацию по пользованию Дикой Степи (с отмораживанием крымчаков).

Кстати, такую же стороннюю позицию имела и Франция – светоч истинной европейскости и лидер евроочеловечивания. Первую общественную баню они учредили в прошлом году, частные бани перестали критиковаться, но русского мыла и шампу им никто так и не дал. Перечень потребителей уж слишком узок: королевский двор Португалии, королевский двор Испании и отдельно взятые мавры, имеющие гаремы, плюс самые сверхбогатые османы (для персональных многочисленных жён). Никакие просьбы различных иноземных и внутренних купцов не могли прошибить экономический подход князя-бродяжича: ни массовости под флагом глобализации, ни распродаж технологий, Михайла не признавал. Пусть обычные люди и даже пресловутый средний класс моются хоть щёлоком, хоть «гишпанским мылом» (низкого примитивного качества). Монопольное производство обеспечивало монопольные беспредельные цены и, ясен перец, сверхвысокие понты богатеев.

Московское боярство потихоньку приходило в себя и строило новые заговоры, аккуратненько и осторожненько. Старший царь-батюшка убыл в северные земли и навряд ли вернётся в ближайшее время. А реально править кто будет? Петру всего лишь одиннадцать лет, мал ещё. Царица-мать напугана прошлогодними событиями и обижена Вяземским. Да и Иоаким отстранился на время, опасаясь потерять свой верховный пост. Зато регентша чего-то мутит и слишком часто беседует с Шакловитым, своим человеком. Как бы не проскочить мимо её мечтаний и не оказаться врагом могущественной царевны. Действительно, Софью Алексеевны трясло от нетерпения.

– Василий, ну что же делать? – в очередной раз стенала правительница Московии.

– Ну что на этот раз, люба моя, чего тебе неймётся?

– Вася, так скоро Ивану семнадцать лет исполнится, нужно что-то срочно делать.

И куда деться от реалий жизни? Старший царь, получается, успел свалить подальше и попробуй его достань на краю географии. Мало того, на следующий год он станет совершеннолетним и смысла в регенстве больше не будет.

– Ох, коли не успеем придумать что-нибудь, то власти лишимся.

Да, жизнь-злодейка, казна получила десять миллионов ливров, да и доходы шли с повышенных цен на дёготь и меха. Плюс, Вяземский отдавал пятую часть своих великих барышей. Долги стрельцам оплачены, порядок повсюду, иноземных купцов не обижают, церковь в правление не лезет. Опять же, зимой придут налоги с Архангельска и вроде гораздо боле, чем всегда было. Казнокрадов и мздоимцев на Севере поприжали, а то и истребили. Самое время, чтобы всласть править и свою волю вершить.

– Опасно это, государыня моя, – отвечал Голицын, – обложили нас со всех сторон. Вона, наших стрельцов осталось лишь пять полков, а супротив целых десять государевых. И Ромодановский всё время настороже, а он пёс верный Ивану. Даже в казну не сунешься, пока ей Борька Голицын управляет.