Князь Мещерский

Подскочившая сестра помогла им омыть руки спиртом. От перчаток Михаил отказался – без них пальцы лучше чувствуют, но Гольцов и Лиза надели. Подняв руки вверх, все трое прошли в операционную. Князя уже освободили от мундира и белья, он лежал, прикрытый до груди простыней. Михаил заметил, как из свесившейся со стола ладони капает кровь. Еще рана, которую он не заметил сгоряча. Но это пустяк по сравнению с пробитым легким. И, если судить по алому цвету крови на тампоне, задета артерия.

– Камфору!

Лиза подала ему шприц. С трудом найдя вену под локтевым сгибом раненого, Михаил ввел лекарство.

– Усыплять? – спросил Гольцев.

– Некогда, да и не нужно. Он не очнется.

– Уверены? Ведь умрет от болевого шока.

«Не фронтовик вы, – хотел сказать Михаил. – Не служили в медсанбате». В последний миг он сдержался и промолчал – не время ссориться с коллегой. Просто кивнул.

Сестра внесла в операционную стойку с прикрепленной сверху банкой крови, поставил ее у стола. Лиза ловко ввела иглу в вену раненого. Михаил снял тампон, наклонился над раной, затем протянул руку.

– Ланцет!

Ощутив в ладони рукоять инструмента, выдохнул и сделал первый разрез. Чувства ушли. Михаил видел перед собой широкую рану с разрезанными и отведенными в сторону ребрами, поврежденный сосуд, который он сначала пережал с двух сторон зажимами, затем зашивал, мысленно порадовавшись, что пуля задела его только с краю. Покончив с этим, он прочистил раневой канал, и стал зашивать разрез, аккуратно сводя ребра к прежнему месту. Время от времени Лиза сообщала, что пульс пациента становится реже, наполнение падает, и Михаил приказывал влить очередную порцию крови, после чего продолжал операцию. Так длилось, пока он не завязал последний узелок.

– Как раненый? – спросил Лизу, закончив.

– Пульс падает, – сообщила та.

– Еще кровь!

– Кончилась. Второй группы у нас было пять банок, вся вышла.

Понятно. Донорскую кровь в госпитале научились заготавливать, а вот хранить долго – нет. Поэтому брали немного, приурочив это дело к предстоящим операциям. Видимо, среди раненых, намеченных к операции сегодня, один был со второй группой.

– Будем делать прямое переливание! – Михаил засучил рукав. – Подай систему.

– Уверены? – спросил Гольцов. – Если князю станет хуже, то вы после потери крови не сможете ему помочь.

– А вы на что?! – не сдержался Михаил. – Я свое дело сделал. Остальное за вами. Врачей полный госпиталь. Лучше рукой князя займитесь – там рана! – добавил он в сердцах.

Лиза протерла ему спиртом локтевой сгиб, ловко нашла иглой вену, затем ввела вторую в сосуд раненого. Михаил встал у стола, молча глядя на серое лицо друга. Запекшуюся кровь с него стерли, но так стало даже хуже. Особо жутко было смотреть на синие, помертвевшие губы. Местами на них алели капельки крови, вылетавшие со рта. Дышал друг редко и хрипло.

– Достаточно? – спросила Лиза, оторвав его от этого зрелища.

– Нет! – помотал головой Михаил. – Еще!

Он стоял так, пока не ощутил подступившую слабость. Закружилась голова. Но одновременно он с радостью увидел, как постепенно исчезает с лица друга бледность, а с губ – синева.

– Хватит!

Лиза ловко избавила его от иглы и перевязала сгиб локтя бинтом.

– Илья Савич, проследите, чтобы князя отнесли в палату и приставили сиделку, – распорядился Михаил и шагнул от стола. Голову повело, он качнулся. Подскочившая Лиза взяла его под руку.

– Что-то мне худо, – сказал Михаил.

– Столько крови отдал! – сказала любимая, не понятно: похвалив его или отругав. В предоперационной она помогла ему снять окровавленный халат и помыть руки, затем сделал это сама. Все так же придерживая жениха под руку, она вывела его в коридор. Там у Михаила зарябило в глаза от блеска погон и орденов. Толпа незнакомых ему людей в мундирах заполняла коридор, подступив чуть ли не к самим дверям предоперационной. Впереди Михаил разглядел начальника госпиталя Елаго-Цехина и… цесаревну.

– Как он? – метнулась к нему Ольга.

– Я сделал все, что мог, – тихо сказал Михаил. – Все, что мог…

Лицо наследницы исказилось.

– Князь жив! – поспешила Лиза. – И жить будет. Могу заверить в этом, ваше императорское высочество!

– Почему уверены? – недоверчиво спросил Елаго-Цехин.

– Потому что его оперировал лучший хирург Москвы! – гордо сказала Лиза. – А, может, и России. После Валериана Витольдовича, конечно, – добавила она, смутившись.

– Я хочу его видеть!

Ольга попыталась пройти в операционную, но начальник госпиталя торопливо взял ее под локоток.

– Погодите, ваше императорское высочество! Не сейчас. Я распоряжусь, чтобы вашего жениха перенесли в отдельную палату, устроили на койке, приставили сиделку. Тогда и присоединитесь к ней. Господа! – повернулся он к мундирной толпе. – Прошу покинуть госпиталь. Новость вы слышали, остальное – наша забота. Князь перенес тяжелую операцию и очень слаб. В таком состоянии опасна даже малейшая инфекция.

Толпа колыхнулась и стала редеть. Скоро коридор очистился. Остались только Ольга, начальник госпиталя и двое гвардейцев – охрана цесаревны, как понял Михаил. Стоять ему было трудно, и он прислонился спиной к стене.