Князь Мещерский

– Но, главное, русские стали по-иному воевать, – продолжил Гогенлоэ. – Эти неизвестные ранее тактические приемы… Атака ночью без артиллерийской подготовки специально обученными штурмовыми группами, наступление пехоты за огневым валом артиллерии, широкое использование броневиков на ленточных движителях… Я не один десяток лет прослужил в армии, но не слышал о подобном, как и мои друзья-генералы, продолжающие служить. Как можно в короткий срок поломать прежние представления о тактике и стратеги? Откуда взялись новые приемы? А конфуз с отравляющими газами? Германия готовила их применение в глубокой тайне, однако русская армия оказалась к этому полностью готовой. Пусть вашей разведке удалось получить сведения о новом оружии, но в короткий срок найти меры противодействия… У вашей пехоты откуда-то взялись противогазы, причем, очень совершенные, не имеющие аналогов в мире. Более того, солдаты оказались обучеными их применять, в результате чего линия германской обороны на границе рейха оказалось прорванной необычайно легко. Мне известно, что именно вы учили командиров рот химимической службы русской армии.

– Как узнали? – не выдержал я.

– Нам удалось взять в плен одного из этих офицеров, вот и он рассказал.

М-да…

– Скажу больше. Узнав о вашем приезде в Париж, я велел своим людям взять вас под плотное наблюдение. Извините, но мне не верилось, что такой человек прибыл, чтобы познакомить французов с достижениями русской медицины. Не в такое время… Я оказался прав. Прислуга отелей любит чаевые, и нам удалось узнать, что русский князь по вечерам посещает некую даму, проживающую в «Шеванеле». Обычное дело для молодого мужчины, но внешность и возраст этой женщины не предполагали подобный интерес со стороны такой персоны, как вы. Зато у нее оказалась дочь, больная туберкулезом, которая через неделю поправилось, что подтвердил известный французский специалист по легочным болезням профессор Леруа. Узнать это не составило труда. Мои люди проследили за дамой, а в клинике ведут записи приема больных. Один из служителей за небольшую плату сделал нам копию. Вроде ничего удивительного, вы известны своими успехами в лечении детского туберкулеза и вполне могли заниматься этим здесь, но как вышло, что русский князь и британка оказались в одном отеле в одно время? Случайность? Я в них не верю. Нас заинтересовала личность дамы. Мы навели справки через своих людей в Лондоне. Выяснилось, что Марджори Галлахер служит горничной у британского премьер-министра. Я решил, что это обычная вербовка агента, правда, удивился, что к этому привлекли жениха русской принцессы. Не его уровня задача. Но сегодня узнал убийстве Ллойд-Джоржа…

Бле-ать! А я думал, что все прошло шито-крыто. Младенец я в этих джунглях…

– Не беспокойтесь, Валериан! – поспешил Гогенлоэ. – Об этом знает только один человек – вот этот! – он постучал себя пальцем по лбу. – И он не собирается делиться с кем бы ни было своми подозрениями. Более того, я одобряю ваши действия. Нельзя совершать покушения на императора, даже если воюешь с его страной. Это мерзость, недостойная благородного человека. Хотя чего ждать от этих потомков скотоводов? Они даже королевскую династию не сумели сохранить и вынуждены были пригласить на престол немцев[67]. Британцы втравили Германию в войну с Россией, и я рад, что виновник этого получил по заслугам.

– Объясните мне, Карл, – спросил я, обрадовавшись, что разговор свернул в сторону. – Как ваше сообщество допустило войну? Если вы так влиятельны, как утверждаете?

По лицу князя было видно, что вопрос его задел, причем, больно.

– Сообщество неоднородно, – ответил со вздохом. – Многие обрадовались возможности получить прибыль от военных заказов. Хотя я убеждал… – он махнул рукой. – Теперь все поумнели, и ищут выход. Мне дали полномочия… Повторю свой вопрос, князь: что ждет Германию?

– Я не тот человек, кто может на него ответить. Решения принимают другие.

– Но вы можете на них повлиять.

– С русской императрицей это невозможно.

– Но вы расскажете ей о нашем разговоре? Обещаете?

Я кивнул – почему бы и нет?

– Этого достаточно. Ваше личное мнение о будущем Германии?

– Ее ждет капитуляция.

– Только так? А мирный договор?

– Государыня не станет разговаривать с людьми, виновными в военных преступлениях. Это не обсуждается. Они понесут заслуженную кару.

– Позвольте узнать: Гиндербург и Людендорф входят в число военных преступников?

– Не могу сказать точно, но если они подписывали приказы о жестоком обращении с военнопленными или проведении казней среди мирного населения, то однозначно.

– Жаль! – огорчился Гогенлоэ.

Так вот, кто тебя послал…

– Объясните мне вашу печаль, Карл.