Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

- Они погромили мой дом, угрожали мне смертью, бросили в поруб моего сына Олега, изрубили мою челядь!… И всё это делалось с благословения Владимира и его матери, княгини Ольги Юрьевны, которые не разумели, что боярство - это злейшие вороги князей и земли нашей. Половцы бьют нас извне, боярство - изнутри… Галицкие бояре, как кровавые псы, готовы разорвать моё княжество на куски, перебить князей, разорить города, разграбить наше добро, изничтожить наших детей!… У вас пять сынов. Кто может поручиться, как сложится их судьба, не падут ли их головы под топорами ненасытных могущественных бояр, которых даже мне трудно усмирить…[75] Владимир не понимает, что он им нужен только до того времени, пока они не уничтожат меня, а как упаду я, тут же падёт и он!… Он слабее меня и не сумеет обуздать их произвол!… Разве я о себе радею? Я уже стар. Конечно, нечего греха таить, и в старости бывают свои радости, но вовсе не они вынуждают меня поступать так, как это делаю я. Прежде всего думы мои о том, как уберечь Галицкое княжество от гибели и оскудения. Всю свою жизнь я усиливал его, обогащал, расширял, и оно стало самым могущественным на Руси. С ним только Владимиро-Суздальское княжество может силой сравниться. Это два крыла Руси, что несут наш народ в будущее. Киев приходит в упадок, ибо сами князья, грызясь за него, как собаки, способствовали и способствуют этому. Чернигов издавна соперничал с Киевом и старался пересилить его значение, как главы Руси, но никогда не удавалось ему этого сделать. Переяславль едва держится под ударами половцев, а ваше Новгород-Северское княжество слишком бедное и слабое для того, чтобы оказывать влияние на судьбу всей Руси… Остаётся Галич и Владимиро-Суздальское княжество. Два крыла Руси! Представляете, что может произойти, если кому-то удастся подрезать их? А ненасытное боярство замыслило сделать это. И помогает ему Владимир, так как в борьбе против брата Олега опирается на боярство… Вот почему я против Владимира! И пока он не поймёт этого, пока не даст клятвы, что не поднимет руки ни на меня, ни на Олега, своего брата, до тех пор я не смогу ни простить его, ни принять в своё сердце…

Голос Ярослава окреп, и он сам преобразился - выпрямился, расправил плечи, померкшие глаза загорелись, кулаки сжались - стал вновь таким, каким его несколько лет назад знали и Игорь, и Ярославна - грозным галицким князем, перед которым трепетали и свои, и чужие.

Сказанное им произвело сильное впечатление на Игоря и Ярославну. Супруги переглянулись и долго молчали.

Наконец Игорь произнёс:

- Пожалуй ты прав, княже, и теперь мы понимаем, почему меж тобою и Владимиром разверзлась земля, почему возник такой глубокий провал… Однако мы хотели бы сказать ещё одно, что не может не волновать нас - твоя, недостойная великого князя, связь с покойной Настасьей и твоя непомерная любовь к её сыну…

Ярослав вспыхнул и прервал Игоря:

- Не продолжай! Я вас хорошо понимаю!… Что могу сказать на это? Только разве одно: князь тоже человек и ничто присущее людям его не минует. Любовь тоже!… И между князьями издавна повелось так: не княжич выбирает себе наречённую по любви, а ему выбирают. Родители, дядьки, митрополиты, бояре. Как молодые будут жить - полюбят ли друг друга или станут свариться - никого не волнует. Так случилось и со мной. Такова участь многих. Твой дед Олег, например, первым из русских князей женился на половчанке, дочке хана Осулка, внучке хана Гиргеня не потому, что полюбил её, ему надобно было породниться с дикими половцами, чтобы заручиться их военной поддержкой в будущей борьбе с Владимиром Мономахом. Он и сына своего, а твоего отца Святослава женил на нелюбимой половчанке, которая не принесла ему ни детей, ни счастья. Он-то после её смерти женился вторично, уже сам, по любви, на простой, не княжеского и не ханского рода девушке из Новгорода, где он тогда княжил… Да и сам ты женился на Ефросинии не потому, что она тебе понравилась, так как ты её и в глаза не видел до обручения, а потому, что тебе её выбрали твоя мать и твой старший брат Олег. А они знали, чью дочь выбирали - самого Ярослава Осмомысла!

Ярослав хитро прищурился и хихикнул в кулак. Игорь и Ярославна покраснели.

- Мы любим друг друга, - тихо, но твёрдо сказал Игорь. - Я счастлив, что моей женой стала твоя дочка, княже.

- Ия счастлива, отче, - опустила голубые глаза Ярославна.

- Я рад слышать это, дети мои. И дай вам Бог такой любви на всю жизнь! - вдруг растрогался Ярослав. - Но не всегда, далеко не всегда так бывает. У меня тоже… Когда мой отец, князь Владимирко, сосватал для меня дочку Юрия Долгорукого Ольгу-Ефросинию, он был уверен, что сделал доброе дело, породнив два могущественных русских княжества. Да, их-то он породнил. Но принёс ли этот брак мне и Ольге счастье? Нет! Вот почему появилась на нашем горизонте Настя, молодая красавица, с которой, не боюсь сказать этого, я был счастлив…