Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

Разве мог Олег состязаться с ним? После недолгих переговоров и обмена письмами он вынужден был поступиться. Святослав Всеволодович занял Чернигов, пообещав выделить из своих земель уделы княжичам Игорю и Всеволоду, когда подрастут, а Олег Святославич перешёл в Новгород-Северский. С ним поехала княгиня-мать с младшими сынами и дочерьми.

Так иудино коварство «святителя», о котором вскоре стало известно всем, обернулось для Олега и его семьи потерей Чернигова. И с тех пор сердце Игоря ожесточилось и против Антония, и против Святослава Всеволодовича.

Не простые отношения сложились тогда у Игоря и его братьев со Святославом Всеволодовичем. И виноват в этом был прежде всего последний, который не только силой захватил Чернигов, но и нарушил слово - не выделил ни Игорю, ни Всеволоду из своих владений обещанных волостей. Княжичи росли без всякой надежды на собственные уделы. И даже настоящая военная распря, что вспыхнула между Олегом и Святославом, не улучшила положение молодых братьев, ведь нелегко было Новгороду-Северскому тягаться с Черниговом. И только ранняя и неожиданная смерть брата Олега прекратила эти тяжбы: Игорь после старшего брата унаследовал новгород-северский стол и выделил из своих земель малолетнему племяннику Святославу Ольговичу Рыльск с волостью, а брату Всеволоду - Трубчевск и Курск.

С этого времени между Игорем и Святославом произошло замирение. Игорь прислушивался к Святославу, помогал ему в битвах за киевский стол, но добра и приязни к нему не испытывал. В непрерывных княжеских раздорах, нападениях, наездах, выгорело его сердце, закаменело, стало чёрствым и жестоким. Глебов - последний тому пример…

И он не раскаивается, что такое учинил… Правда, Святослав за последнее время немного утихомирил князей - кого просьбами, кого грозьбами. Но надолго ли? Рознь и ненависть между князьями - это болезнь неизлечимая! Безусловно, Святослав так просто не оставит его нападение на Глебов - прогремит с киевских гор. Да пускай грохочет! А кто начал эту нынешнюю котору? Владимир… Так пускай на него и гремит!

А ещё и половцы! Не проходит года, чтобы не пронеслись они, как сокрушительный, всё уничтожающий смерч, по Русской земле, сметая на своём пути города и села. Сколько сил и средств уходит на борьбу с ними! Сколько человеческих жизней и крови теряет в этой борьбе Русская земля!

Где уж тут взяться доброте в сердце!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

1

Кончак сзывал ханов со всего Дешт-и-Кипчака[71] на военный совет. Причина его созыва очень важна: поражение хана Кобяка и его союзников на Орели поколебала и подорвала военную силу Половецкой степи.

Кош Кончака на Торе, неподалёку от слияния его с Днепром, гудел в тот день, как улей. Каждый хан, прибыв со свитой, ставил на указанном месте высокого берега реки походную юрту, охрана ставила рядом ещё одну для себя. В коше стоял шум, гам, крик. Кто-то прибывал, куда-то мчались всадники, сновали между взрослыми вездесущие мальчишки, ржали кони, пылали костры, в казанах варилась, пенясь, конина, стекало сало на огонь с жирных бараньих туш, пахло жареным мясом, чесноком и лавровым листом.

На холме, рядом с большой белой юртой Кончака, стояли кругом бунчуки и хоругви. На хоругвях пестрели под ветром вышитые канителью и шёлком лебеди, волки, собаки, туры - покровители половецких родов, а ещё - бычьи рога, длинношеие драконы, степные беркуты и коршуны. Возле входа в белую юрту развевался золотистый стяг с головой собаки и кольчужным наколенником - кончаком, от которого и происходило имя великого хана.

Здесь собрались влиятельнейшие ханы донских, лукоморских, поморских и «диких» половцев: Кза, Туглий, братья Токсобичи, Колобичи, Етебичи, Терьтробичи, Бурчевичи, Улашевичи, Торголовичи. Прибыли даже Кулобичи с Куль-Обы - ныне называемой Керченским полуостровом.

После сытного обеда, устроенного на высоком холме над Тором, откуда просматривалась вся даль вокруг, перешли в белую ханскую юрту. Уселись кругом на шерстяных подушках. Молодые красивые рабыни-уруски внесли кумыс и айран, поставили на деревянных подносах перед каждым гостем и, покорные, послушные, молча вышли.

Пока гости усаживались, Кончак стоял. Высокий, широкоплечий, горбоносый, он возвышался над всеми на целую голову. Его расшитая золотом и серебром византийская одежда, изготовленная в мастерских Константинополя, сверкала самоцветами, как солнце, и стоила нескольких лошадиных табунов. Дорогая, дамасской работы сабля висела на цветном шёлковом поясе, тоже украшенном драгоценными камнями. На широкой груди блестела расплющенная круглая золотая гривна с прочерченными двумя параллельными линиями - знаком кипчакских родов. А позади него, на стене висело личное оружие хана - железный позолоченный шлем, кольчуга, собранная из многих тысяч стальных колец киевскими оружейниками, круглый щит с изображением собачьей головы посредине, большой лук и кожаный тул, заполненный стрелами.