Князь Ярослав и его сыновья

На следующий день пир начался рано, потому что Невский решил на заре отъехать к своей дружине. А поскольку он оказался прощальным, Сбыслав явился на него в лучшей одежде с княжеской цепью на груди.

– Красный ты жених, боярин! – улыбнулся Александр. – Вернетесь из Орды – и окрутим его, отец.

И снова сердце Ярослава замирало от умиления, снова он боролся с мучительно сладостным желанием прямо сейчас за пиршественным столом сказать правду, признать Сбыслава своим законным сыном и тем снять с души тяжкий камень греха. И – не решался, колебался, вздыхал, пока вдруг не доложили:

– Посланец из Орды, великий князь!

– Проси.

Вошел статный молодец в полутатарском-полурусском наряде с изукрашенной саблей на поясе. Сдержанно поклонился и сказал на чистом русском языке:

– Здрав будь, великий князь Ярослав. Здравы будьте, князья и бояре. От главного советника великого Бату-хана Чогдара с поклоном есаул Кирдяш.

– Кирдяш?.. – Ярослав, багровея, поднимался из-за стола. – Не ты ли, холоп, на меня, своего господина, дрыном замахивался?..

– Что было, то быльем поросло. А нынче я – казак, вольный человек, командир личной охраны Орду-хана, князь Ярослав.

Все это молодец выпалил с вызовом и дерзкой насмешкой, словно заранее готовился произнести именно эти слова и именно так, как произнес.

– Убавь голос, не с равным говоришь, – негромко, но очень весомо сказал Сбыслав. – Говори что велено и убирайся.

Кирдяш посмотрел на молодого боярина с княжеской цепью во всю грудь и неожиданно улыбнулся:

– Никак, Сбыслав? Тебе – особый поклон от Чогдара. – Поклонился, вновь оборотился к Ярославу. – Воевода прав, прости мою дерзость, великий князь. Чогдар велел передать тебе, чтоб ты поторопился в Золотую Орду. Это очень важно, так он сказал.

– Все? – грозно спросил Ярослав, все еще ощущая глубокую обиду.

Есаул поклонился с куда большей почтительностью:

– Дозволь личную просьбу, великий князь.

– Нет!

– Дозволь ему, отец, – тихо сказал Невский. – Ты же сам разрешил добровольную запись в татарские войска. Вот он и записался и отвагой в битвах завоевал и чин, и волю. Так, Кирдяш?

– Так оно и было, князь Александр Ярославич. И еще – награда от Орду-хана. – Сотник достал из-за широкого татарского пояса замшевый мешочек, встряхнул: тяжело звякнуло золото. – Дозволь мне выкупить у тебя, великий князь, отца и мать, брата и сестру. Если посчитаешь, что золота здесь мало, буду твоим должником.

– Отпусти их без выкупа, отец, – сказал Александр. – Храбрость золотом не измеришь.

Ярослав угрюмо молчал.

– Отпусти, – умоляюще вздохнул Сбыслав.

Ярослав быстро глянул на него и неожиданно улыбнулся:

– Отпускаю на полную волю.

– Благодарю тебя нижайше, великий князь. – На сей раз Кирдяш отдал полный поклон, коснувшись пальцами пола. Выпрямился, широко, счастливо улыбнулся. – Вечный должник твой, Ярославич!..

И вышел. Все заулыбались с радостным облегчением, а Невский сказал:

– Не будем же множить врагов, но будем везде искать союзников. И воспрянет Русь!..

Александр уезжал на утренней заре, а потому и пир рано кончился. Разошлись по покоям, но задолго перед рассветом Невского внезапно разбудил отец.

– Не спится? – улыбнулся Невский. – Мне тоже. Верно мы сделали, отец, когда дозволили смердам-язычникам в татарские добровольцы записываться. И Церкви облегчение, и нам проще, и… им попросторнее. Собственной отвагой теперь жизнь свою устраивают. Как Кирдяш.

Не об этом он думал, не о добровольцах-язычниках. В полудреме то и дело возникало перед ним одно видение: девушка в белой, плотно облегающей тело рубахе, выходящая из воды. Васса… Но отец озабоченно молчал, вздыхал, хмурился и на слова сына не обратил внимания.

– Не вставай, не вставай. – Ярослав присел на ложе, уронив руки меж колен. – Всю ночь не спал, молился, у Господа совета спрашивал. И – решился.

Великий князь замолчал. Александр с тревогой посмотрел на него:

– Что с тобой? Худо?

– Худо, – тотчас же согласился Ярослав. – До чего же тяжко мне тайну свою великую в душе носить. А тут – расстаемся. Когда свидимся, один Бог знает, да и свидимся ли вообще…

– Ну что за мысли, отец. Сказал, что приеду.

– Не перечь мне, Александр, не надо. Тебе как старшему все скажу, а ты сам решишь, что с тайной этой делать, ежели не суждено мне будет вернуться. А до того никому не говори, никому. Запрещаю.

– Все исполню, – тихо сказал Невский, почувствовав, что отец его серьезен сейчас, как никогда.

Великий князь помолчал, борясь в душе с последними сомнениями. А потом спросил вдруг, глядя в пол:

– Сбыслав на Андрея похож?

– Очень, – Александр улыбнулся. – Прямо как брат родной, все заметили.

– А он и есть брат. И твой, и Андрея. Он – мой сын. От Малаши, невесты Яруна. Я силой увез ее.

И наступило длительное молчание. Ярослав испытывал тревожное облегчение. Будто сбросил камень с души, а вот куда сбросил, было пока неясно. А Невский, ощутив огромную, жаркую радость, быстро опомнился, и жар этот радостным крупным потом выступил на лбу.

– Сбыслав об этом знает?