Князь Двинский

Больше вопросов не возникло. Великий князь повелел экипировать для пробы таким же образом часть жильцов и обучить оных соответственно. Но очень малую часть, всего полусотню. Впрочем, для затравки хватит. По большому счету русичи вполне справляются со своими задачами так, как есть. А большего, увы, не потянут по экономическим соображениям. Ни к чему торопиться, время все поставит на свои места. Повторюсь, не потянет Русь масштабное перевооружение и перестройку войска. Откуда денежки, Карл? Экономики, почитай, никакой пока нет. А вот хорошая артиллерия с лихвой нивелирует все недостатки. И с ней подвижки уже явные. К тому же Иван Васильевич уже приказал, в том числе немедля начинать производство аркебуз по нашему образцу.

Дальше мои показали весь свой арсенал перестроений, аркебузиры и пушкари палили холостыми зарядами. В общем, демонстрация удалась, Иван не скрывал довольного выражения на лице и определил моих латников себе в охрану на время похода.

После смотра был объявлен малый пир. Без баб, только мужским составом. А вот во время него… Короче, пришлось опять столкнуться с казанскими.

Мухаммед-Эмин с братом с ближниками государя обращались на равных, но все равно с превосходством. Видать, уже чувствовали своим седалищем казанский трон. А их свита, такие же казанские татары, не стесняясь задирала остальных, менее родовитых. Уж не знаю, почему так, либо по глупому гонору, либо из-за осознания своей значимости перед походом, но смотрелось все это довольно мерзко. Особенно на фоне того, что русичи безропотно сносили унижения.

Я уже стал подумывать над тем, как поставить хамов на место, но ничего придумывать не пришлось – они сами напросились. Повторилась почти та же самая история, что в Холмогорах, в мой первый приезд. Опять затронули Луиджи, на этот раз сразу три татарина, причем по явному наущению брата казанского царевича. Сам видел, как он приказывал. Те и принялись, совершенно не скрываясь, громко насмехаться над моим оруженосцем.

Иван все слышал, резко посмурнел лицом от такой дерзости, уже было собрался что-то приказать своей охране, но я его опередил.

Коротко бросил Луиджи и Шарлю с Александром:

– Режьте их на хрен без всяких церемоний…

Тем второй раз приказывать не пришлось. Татары не ожидали такого ответа и уже через мгновение умерли. Оруженосцы били наверняка, насмерть, жестоко и кроваво. Двум без затей перерезали горло, а третьему Шарль вспорол брюхо от паха до горла.

А сам я шагнул к царевичам, выхватывая саблю; одним махом срубил руку удумавшему заступить мне путь татарину из их челяди, а потом резко двинул свободной рукой брата Мухаммеда-Эмина в солнечное сплетение, подбил ему ногу, ставя на колени, задрал голову за волосы, после чего приставил клинок к горлу.

И процедил Мухаммеду по-русски:

– Вы что, щенки, совсем страх потеряли? Незаменимыми себя почувствовали? Запорю, как свиней! На колени упал, живо, козоложец! Иначе…

Подскочившие к нам рынды растерянно оглянулись на великого князя. Мухаммед-Эмин всхлипнул, побледнел как смерть и тоже просительно уставился на Ивана. В зале наступила мертвая тишина, в которой раздавались лишь утробные всхлипы татарина, баюкавшего обрубок руки.

Я не стал ждать реакции государя. Легонечко, так, чтобы только пустить кровь, резанул пронзительно заверещавшего парня по горлу, пинком отпихнул его, а потом резко развернулся и пошел на выход, громко бросив своим:

– Уходим. Нечего нам здесь делать при таком неуважении.

Млять! Я граф божьей милостью Жан VI Арманьяк! И ни одна худородная тварь не смеет пасть разевать на моих людей. Хотя, спорить не буду, в чем-то все-таки погорячился. Но не без расчета. Вряд ли Иван осмелится как-либо меня наказывать, на кону стоит гораздо более важное, чем Казань, но хотя бы великий князь наконец сообразит, что на таких пустых людей ставку делать по меньшей мере глупо.

Но окончательно уйти не дали…

Глава 15

Из боковых коридоров, сзади и спереди, толкаясь и суетясь, выбежали рынды. Быстро окружили нас и наставили оружие. Не нападали, только заблокировали.

«Вот даже как… – спокойно подумал я. – Особо и не удивлен. Логика у государей своя, порой и не особо логическая. Из палат мы уйти не сможем, слишком много охраны. Разве что пробьемся во двор, где ждет еще десяток дружинников. А дальше? Дальше – все. Никто нас не выпустит. Ну что же, граф Арманьяк никогда ни на чью милость не сдавался и не собирается…

– В круг, дамуазо! – рявкнул я на гасконском наречии. – Как я учил. Будем пробиваться во двор…

Оруженосцы мгновенно перестроились. Я с гордостью отметил, что на их лицах не мелькнуло даже капли сомнений.

– Стоять!!! – откуда-то из коридора донесся крик Старицы. – Куда, мать вашу!

Через мгновение показался сам боярин. С налета толкнул одного рынду, отбросил плечом второго, прорвался к нам, распростер руки, закрывая, и, набычившись, проревел:

– Кто приказал?

– Дык… – оторопело пробормотал один из рынд. – Дык… наш приказной…Токмо придержать, без урона…

– Пошли на хрен! – резко бросил Старица.