Клуб разбитых сердец

Она заколебалась, брать ли переносной телевизор, и в конце концов остановилась всего лишь на небольшом радиоприемнике, который купила на собственные деньги – за чужими детьми присматривала – еще до замужества. Она редко смотрела телевизор, не то что Бадди, он-то целыми днями, как приклеенный, перед ящиком сидел. К тому же где оставить такую громоздкую штуку, пока она будет подыскивать жилье?

Напоследок Глори опустошила мужнин бумажник, оставив ему только одну двадцатидолларовую купюру – этого хватит на такси, чтобы доехать до родителей, живших в Дейли-Сити, да еще на упаковку пива останется.

Затем Глори встала под душ и принялась яростно растирать тело, смывая все следы совокупления, до тех пор, пока кожа не разгорелась под колючими струями воды. Вытираясь, она подумала, что ей будет не хватать этой квартирки. Конечно, она была невелика даже для двоих, но ей, когда Бадди впервые привел ее сюда, показалась чуть ли не дворцом. Ванная со всеми ее отполированными кранами и краниками, блестящий кафель привели ее в полный восторг, тем более что раньше ей не доводилось видеть ничего подобного, разве что в открытых кабинках школьных туалетов.

А кухня! Один только вид плиты, на которой не было следов ржавчины и грязи, заставил ее захлопать в ладоши и радостно засмеяться. Бадди стало даже неловко перед агентом, показывавшим им квартиру, но ей было наплевать. Слишком нравилась ей эта удобная мебель, на которой обивка не протерлась до дыр, а еще ковры вместо привычного линолеума и свежевыкрашенные подоконники.

* * *

Вряд ли она сможет позволить себе что-либо хоть отдаленно похожее, даже если удастся сразу найти работу. Конечно, в привычные трущобы она не вернется. Лучше уж на улице ночевать, чем делить запущенную квартиру с матерью и ее очередным дружком, хоть бы она и согласилась принять ее, чего, вне всякого сомнения, никогда не случится.

Когда Глори вернулась в спальню, храп прекратился. Одеваясь, она стояла спиной к кровати и поняла, что Бадди проснулся, только когда он заговорил:

– Это еще что за идиотизм? У тебя что, юмор такой?

Глори обернулась и, увидев красные глаза и распухшее лицо, снова почувствовала приступ тошноты. Ни слова не сказав в ответ, она сложила рубашку и сунула ее в сумку.

– Немедленно развяжи меня, а то я из твоей задницы бифштекс сделаю, – с угрожающим спокойствием сказал Бадди.

– А пошел ты, – огрызнулась Глори и тут же, увидев, что Бадди старается освободиться от пут, пожалела об этом и даже задрожала, когда он начал в красочных деталях описывать, что ее ожидает, стоит ему только развязать эти чертовы путы.

Крепко сжав губы, она вытащила из ящика целую охапку носовых платков и двинулась к постели. У Бадди чуть глаза из орбит не выскочили, и только тут Глори сообразила, насколько же он сейчас беспомощен. Теперь он заговорил мирным тоном.

– Ну что ты, забудь, я ведь просто шучу, извини, что так все получилось. Знаешь, я прямо как с цепи сорвался, но это в последний раз, поверь, я больше никогда тебя не трону. Просто уж слишком паршивый день выдался, мне пришлось унижаться перед мерзким типом из отдела кадров, чтобы получить эту грошовую работенку.

– А на мне зачем зло срывать? Я ведь на твоей стороне, забыл, что ли? То есть была все время на твоей стороне. Но ведь еще в тот первый раз, когда ты ударил меня, я предупреждала, что будет, если это повторится. Короче, я ухожу, и не старайся найти меня, я уезжаю из города.

Лицо у Бадди так распухло, что глаза превратились в почти незаметные щелки.

– Да? И на что же ты собираешься жить? Будешь разносить гамбургеры в «Макдоналдсе» за три доллара в час? Ну разумеется, ты можешь пойти на панель Подстилка из тебя неплохая получится, секс ты любишь. А то, может, титьки свои будешь показывать на Норт-Бич? Или пособие получать, как сестрички да старушка твоя?

– Мели, мели, только лежи смирно, а то сейчас кляпом тебе рот заткну.

– Ах, вот как? Слушай, я ведь могу последнее терпение потерять, и тогда, шлюха, ты пожалеешь, что на свет родилась…

Глори почувствовала, что кровь так и ударила ей в голову, впрочем, тут же краска сбежала с лица, потому что совершенно неожиданно Бадди заговорил по-другому:

– Не обращай внимания, это я снова просто пар выпускаю. – Он с трудом выдавил улыбку, а Глори поморщилась, словно от боли, вспомнив, что точно такая же медленная улыбка так обезоруживающе действовала на нее. – Несправедливо винить меня в том, что я в последнее время сам не свой, и, между прочим, мне совсем не легче оттого, что ты постоянно плачешься, что лишилась ребенка. Могла бы последовать моему совету и просто сделать аборт.

«С меня достаточно». – решила Глори. Она подошла к кровати и запихала Бадди в рот носовой платок. Увидев, как отчаянно он пытается вытолкнуть кляп, она чуть не пожалела его и даже собралась было облегчить его участь, но тут увидела, с какой ненавистью он на нее смотрит. И опять ярость Бадди передалась ей, на сей раз Глори вовсе вышла из себя.

Она рывком вытащила из его брюк, валявшихся на полу, ремень и изо всех сил хлестнула по его груди: