Клон-кадр

— Я не говорил GET BACK.

— Конечно, не говорил. Но это рекламный показ. У нас все рекламные сеансы — по двадцать минут. Кто ж тебе за двадцатку весь фильм показывать станет?

Я поднял голову и увидел где-то наверху, посредине всех этих зеленых лестниц покровительственной окраски, копошащегося деда-привратника. Он сворачивал какие-то кабели, выключал плохо различимую с моего угла аппаратуру. Похоже, здесь у него располагалось что-то вроде будки киномеханика.

Если бы я не посмотрел то, что только что посмотрел, я бы удивился: голос деда звучал совсем рядом, в то время как сам он находился от меня как минимум в полутора десятках метров. Но после знакомства с новым кино я уже ничему не удивлялся. Не мог удивиться.

— Расчет такой, что я теперь не смогу без этого, верно? Что накоплю деньжат и приду смотреть вторую серию, которая будет стоить сто баксов?

— Да х… их знает, какой у них там расчет, — вяло отозвался дед. — Меня это не е…ет. Мое дело — деньги собирать и кнопки нажимать. Но насчет ста баксов ты угадал. Примерно столько у них стоит полный просмотр.

— А еще тебе, отец, наверное, выпить хочется, — огрызнулся почему-то я.

Ему хотелось. Таким людям всегда хочется.

— Не-е-е, только после работы, — вздохнул он с сожалением.

— Ну ладно, — согласился я, прекрасно понимая, что хитрожопые карнегианцы просчитали все до обидного верно. Что я в любом случае соберу денег и приду смотреть вторую серию. — А как мне теперь отсюда выйти?

— Вот лестница, — буркнул дед и опять скрылся за какой-то невидимой дверью. Уже из-за нее до меня донеслось: — Продолжение следует. Ты в любом случае его увидишь.

Что меня больше всего выбесило — так это то, что подобострастный гид, который так учтиво срал мне в уши перед началом сеанса, теперь напрочь отсутствовал. Навязчиво и хамовато молчал. В этом — вся корпоративная этика. Пока ты их клиент, все носятся вокруг тебя, как петухи вокруг насеста, но как только ты превращаешься из потенциально плодоносного клиента в просто человека — всем тут же становится на тебя пох…й. Вообще пох…й, я имею в виду. Даже для красоты, даже из чувства стиля никто не захочет тобой заниматься.

Несколько метров вперед — вот она, змеящаяся по внутренней стенке сферы лестница. Ублюдки не удосужились даже установить лифт. Хотя когда дойдет до дела — то есть до ста баксов за билет, — все будет в ажуре. На блюдечке с голубой каемочкой. Потому что тогда завлекаемый за двадцатку клиент станет реально платежеспособной единицей, а сейчас он — подопытный кроль, которого надо подсадить на новую игрушку. Никто не будет стараться ради кроликов.

В одном они, как ни крути, оказались правы. В том, что я — повторяю — обязательно приду сюда еще раз. Досмотреть фильм до конца.

Я имею в виду: я был действительно заинтригован. Я знал, что с ближайшего гонорара возьму сто баксов и посещу этот зеленый гадюшник еще раз. Повторюсь: я очень хотел досмотреть этот фильм до конца.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ. ТЫ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ЕГО УВИДИШЬ.

Когда я вышел на улицу, все тело покрылось гадким потом. А ноги отказывались передвигаться… Я вытащил из рюкзака фотоаппарат. Хотел сделать несколько общих снимков этого сраного кинотеатра, но это были бы совсем беспонтовые снимки, поэтому я передумал и сделал всего один кадр. Зеленый.

Я просто поднес фотик совсем близко к куполу, размыл резкость и сделал крупный план этого цвета. Если есть «Черный квадрат», почему бы не быть зеленому прямоугольнику.

Нельзя сказать, что они использовали такую уж эффективную методу. Если количество зрителей на каждом просмотре не превышает одного, а сеанс длится двадцать минут — им придется очень долго рвать свои корпоративные жопы, чтобы обеспечить аттракциону массовость… Я плюхнулся на газон, даже не посмотрев, есть ли там собачье дерьмо. Вспомнил о пиве в кармане. До истечения заветного «Кодак»-часа оставалось еще двадцать пять минут, которые я и убил самым стандартным образом — с пивом и на газоне.

* * *

Я фотографировал, сколько себя помню. Всегда, всю дорогу. С детства — не совсем молочно-сосочного, конечно, но все же достаточно глубокого и забытого. Как только умственные ресурсы моего головного мозга стали позволять мне правильно определять и выставлять выдержку с диафрагмой, я взял в руки фотоаппарат. Благо, с лишними камерами в моей семье проблем никогда не было: в волшебном шкафу отца (от которого мне скорее всего вся эта фотографическая шиза и перешла по наследству) таилось сразу несколько полуубитых корпусов допотопных «Зенитов», «Киевов» и «ФЭДов».