Клюв/ч

– Да как вы не понимаете, как вы все еще не понимаете! – ноль первый подскакивает ко мне, как будто собирается бить, – мы же не успеем… не успеем…

– Что не успеете?

– Ну, сколько это еще будет продолжаться? – ноль первый обводит руками ледяную равнину, островки в свете серпика луны (зачеркнуто) Сатурна.

– Что продолжаться?

– Вот это вот все… вы сами подумайте… сто тысяч лет, не больше…

– А потом что?

– А потом солнце взорвется, вот что.

Фыркаю, вот так, только этого еще не хватало, а что не хватало, сто тысяч лет срок немалый, нам хватит…

– …а потом город погибнет… если не успеет подняться к звездам.

– Но ведь успеет же, – все еще стараюсь перевести разговор на что-то хорошее, – успеет…

– …только один город.

Спину прошибает холод, только сейчас начинаю понимать, за что они сражаются, почему должен остаться только один город…

Отчет от 4 декабря 6 432 187 346 года

По Вашему запросу посылаю отчет о происходящем. Довожу до Вашего сведения, что вверенные мне заключенные находятся в состоянии войны друг с другом, каждый из них пытается создать и сохранить свой вариант реальности, до открытой конфронтации еще не дошло…

Ага, не дошло, разнимал их сегодня, в жизни не думал, что эти двое драться будут, а вот нате же вам, от этого с тремя черточками и квадратиком вообще не ожидал, бьется будто и правда самурай какой-то, ему только катану дать или еще что похлеще, что там, у самураев бывает. Если бы не я, он бы точно ноль первого этого прикончил, хорошо я их разнял… и ведь каковы гады, табельного оружия не боятся уже, правда, видно, ни на жизнь, а на смерть сцепились…

Предупредил, что если еще раз такое увижу, не знаю, что вообще с ними сделаю… да ничего я с ними не сделаю, только угрожать умею…

Вроде поуспокоились, вот то-то и оно, что вроде, ох уж мне это вроде, вижу же, что не успокоились, какие-то подчеркнуто сдержанные, подчеркнуто вежливые, на цыпочках ходят по струночке, только что друг другу не кланяются, пылинки не сдувают. Понимаю, что это только затишье перед бурей, а буря будет нешуточная…

Заключенный ноль один тяжело болен, температура 39,7, (в фариках, в фариках пиши, а не в цельсиях, балда!) галлюцинации с бредом, судороги… Жаропонижающие не действуют, обследования не выявили никаких патологий…

…заключенный три черточки и квадратик (да он же этот, как его там, Я… Я… не помню) болен, температура 39,9 (в фариках, ё-моё, а не в цельсиях!), галлюцинации с бредом, судороги, потеря сознания…

Отчет…

…какой тут может быть отчет, какое тут вообще может быть что. Это грандиозное что-то было, это надо было видеть, два огромных города будущего в свете исполинской луны Сатурна. Сначала они просто смотрели друг на друга, они как будто первый раз по-настоящему увидели друг друга, каждый город почувствовал, что он не один, не единственный, что есть еще какая-то реальность, какой-то мир, какой-то город…

А я еще на что-то надеялся, может, города окажутся умнее своих создателей, может, договорятся как-то – по крайней мере, они приглядывались, принюхивались, причувстсвывались, пытались понять друг друга. Еще на что-то надеялся – когда приближались – осторожно-осторожно, бережно-бережно, и даже надеялся, когда отпрянули, отскочили с каким-то звериным шипением, затаились, – чтобы ощериться друг на друга электромагнитными всполохами, пытаться сжечь друг друга дотла. Казалось, они готовы были наброситься друг на друга – но только казалось, они замерли в напряженном ожидании, не в силах сделать смертоносный бросок.

Я никогда не думал, что города могут прыгать – вот так, с места, стремительно, оставляя после себя осколки льда, вот так взмывать в воздух (если это мертвенно-ледяное можно назвать воздухом), обрушиваться друг на друга всей мощью, перед которой меркнут все доступные нам технологии.

Вот я говорю – война, а на деле и не было никакой войны, не кололи друг друга штыками солдаты, не тянулись по льду боевые машины, не рвались снаряды, не свистели пули, – мне казалось, я даже вижу, как жители городов ходят по улицам и не замечают, что их города уже готовы вцепиться друг другу в горло.

Я раньше и не думал, что у городов может литься кровь из разорванных глоток, да и сейчас не думаю, потому что это были не города, это было другое что-то, не пойми что, они сами не понимали, что они такое. И кажется, в последние секунды их жизни я видел в их мыслях (с каких это пор я научился читать мысли городов?) сожаление, что они так и не поняли, что они такое…

…а дальше уже можно не заходить в лазарет, уже не смотреть, уже не констатировать смерть, уже не думать, какие мессы читать над итальянцем и что там делать по японским обычаям.

– …а надо на грудь умершего нож положить, чтобы отогнать злых духов, и еще столик рядом с кроватью с цветами всякими, свечами… еще шесть монет ему в гроб и чего-нибудь такое, что он при жизни любил…

– Спасибо, уважаемый читатель…

– А… скажите… а человечество теперь… все, да?

– Да, теперь все.

– А вы же не просто надзиратель, вас же сюда тоже за что-то?

– Верно говорите.

– А…

– Вот, взгляните:

Имени нет.