Ключи ушедшего бога

Сгрудившись у костра, мы следили, как бойкой жемчужной стайкой поднимаются пузырьки со дна котла к поверхности. Водица побулькивала, мы ждали сами не зная чего и неизвестно на что надеялись. Вода нагревалась неестественно быстро, число пузырьков множилось, их размеры росли. Ничего другого не происходило.

Почему-то зачесалось в носу, хотя выпить в ближайшее время мне точно никто предлагать не собирался. Я зажмурилась и с удовольствием принялась скрести нос, поэтому яркую вспышку света, сопровождающую взрыв котла, к своему счастью, в прямом смысле слова проморгала.

Полыхнуло, как качественная новогодняя шутиха! Даже с закрытыми глазами я видела этот неестественный свет, белый и одновременно содержащий, как учит оптика, все цвета радуги, в том числе и те, которые нашей оптике не снились и в галлюцинациях. Кажется, какой-то сумасшедший мастер их нарисовал у меня на веках единым росчерком гениальной кисти.

«Блин, я пророк! Сама же когда-то про кашу из топора брякнула! Что же мы заварили такое эдакое? Не придется ли об этом пожалеть прямо сейчас?» — мелькнула и спряталась суматошная мысль.

Взрыв приподнял, подержал, а затем почти нежно (во всяком случае, хруста костей не случилось — славьтесь, дареные амулеты мастера-скелета!) приземлил меня на травку. Бумканье, оханье и ойканье возвестили о том, что полет приключился с каждым из нас и прошел условно-удачно. Криков боли точно не было.

Когда я проморгала слезящиеся глазки, то первым делом почему-то увидела враз прогоревший до алых углей костер и опрокинутый, совершенно пустой котел, из потрепанного жизнью ветерана превратившийся в натуральный дуршлаг. Дырки в нем имелись любому конкуренту на зависть. Встревоженная дырками и пустотой, как закономерным намеком на прибыль пропажи в другом месте, я быстро перевела взгляд на друзей. Уф, пропавшие артефакты не нашли пристанища в их телах. Керт и Кирт трясли головами, как контуженные, Фиилор почему-то шмыгал носом, а Шериф… Тот резко лишился своей колоритной бородки, разом сбросил лет десять и ощутимо посветлел волосом. Не поседел от переживаний, а именно из каштанового с проседью стал светло-светло-русым. Серо-голубые глаза отчетливо просверкнули голубизной.

Я моргнула раз, другой, третий, потрясла головой. Такого не может быть и тем не менее есть: жрец Первоотца теперь, как отражение в зеркале, походил на ту самую картинку «неизвестного благородного дона», без воспоминаний о которой не могла заснуть глупышка Кимея. Фиге ней, с Ким, — теперь и я не могла отвести от мужчины взгляд. Вроде изменения в нем произошли небольшие, однако ж я, как последняя дура, жадно смотрела и смотрела на Шерифа, только сейчас осознавая значение фразы «не могу наглядеться». Прихотливый изгиб губ, глаза, тонкий нос, костистое лицо…

И ничего мне от него не нужно было в эти секунды, только смотреть и смотреть. Говорю же, дура! И самое главное, та часть разума, которая отдавала отчет в нелепости такого поведения, ничего не могла поделать с оставшейся мною.

— Э, лапуля, а ты волосом потемнела, — брякнул Керт.

Я вздрогнула — прядка волос, весьма кстати упавшая на лоб, подтвердила слова щитовика. Блондинистые, чуть вьющиеся, почти пепельные волосы, доставшиеся от Кимеи, резко обрюнетились, распрямились и несколько укоротились. Теперь коса доставала мне лишь до поясницы.

— И мордашка… теперь тебя за Симелию нипочем не примут. Что-то общее в чертах есть, и только. Фигурой тоже ни на Ким, ни на принцессу не походишь, — протянул Кирт, изучая мои новые технические характеристики.

Я и сама почувствовала, как немного свободная в стратегических местах одежда натянулась почти до предела. Нет, моя прежняя, Катина, пышная фигурка не вернулась, скорее где-то посередине застыла. Ни вашим, ни нашим. Ну и ладно, зато не доска с парой пупырышков, которую все никак откормить не получалось.

— Ты-то как, принц, живой? Не зашибся? — заботливо переключился с расспросами на Филю болтливый щитовик.

— Н-нет, — почему-то в замешательстве шлепнул губами Филя и разревелся.

— Эй, а ты чего? — подскочил Кирт к принцу. — Где, что болит?

— Я… я… я… — трижды начинал и только на четвертый раз, набрав полную грудь воздуха, наконец выпалил Фиилор: — Я больше не парень!

— А кто? — удивленно хрюкнул щитовик.

— Девица, — капризно надул губки и обвел всех нас полными слез глазищами принц, или вернее будет сказать — принцесса.

Мы пригляделись и охнули. Отвердевшие за дни странствий черты лица юноши снова преобразились, исчез кадык на шее. На нас смотрела девушка, а не маскирующийся под нее парень. Вроде внешность все та же, но приобретшая дополнительную хрупкую изящность, не позволяющую спутать Фиилору с парнем Филькой.

— Вот так сварили артефакты Ушедшего, — крякнул Керт.

— Ну Ольрэн и заварил нам кашу, — ошарашенно поддакнула я.

Следом пришла пора удивляться еще сильнее.

— О, привет, куколка, парни! Снова вы?! Чего звали? — весело осведомилось знакомым (слышала раз, но не забуду никогда!) голосом пространство.