Ключи ушедшего бога

Свиртиш, историческое древнее кладбище, между прочим, на собственно кладбище походило больше Захаля. Увидела я и склепы со статуями, правда, не теми, какие у нас обычно ставили: ангелы скорбящие крылатые или другие фигуры скорби. Тут больше бытовые скульптуры присутствовали, отражающие основной вид занятий покойных при жизни. Кажется, для оформления семейных склепов статуи очередного родственника добавлялись к уже стоявшим в специальной нише по мере умирания. Получалось интересно. Ювелир соседствовал с банкиром, ученым, магом или счетоводом. Иной раз я затруднялась с определением рода занятий. Каменные гробницы — просто музей под открытым небом — стояли в зарослях травы, кустарника и вековых деревьев. Мрачноватая, должно быть, в ночные часы обстановка, днем казалась воплощением аллегории покоя.

Филя, впрочем, не оценил. Как начал мелко подрагивать, стоило вылезти из коляски и шагнуть за опять половинные, до пояса, воротца, так и продолжал дрожать осиновым листом. Если и пытался что-то сказать, без толку. У радильярца зуб на зуб не попадал и крупные мурашки бежали по коже, будто он не в теплый летний денек погулять вышел, а среди зимы махом в прорубь нырнул. Однако зонтик-рогульку с нелепыми цветными ленточками парень сжимал крепко и шел вперед. Я наше хилое высочество снова чуток зауважала. Когда не боишься и идешь — здорово, но когда отчаянно трусишь и все равно шагаешь — вот это действительно имеет значение.

На здешнем кладбище посетителей не было вовсе. Нет, может, где-то и бродил среди склепов чей-то далекий потомок или просто любопытствующий, но не шумел и на глаза нам не попадался. Новой засады шайки гробокопателей под предводительством некоего Кивара на кладбище тоже не обнаружилось.

Мы медленно двинулись по мощенной красным камнем дорожке, давая возможность живому компасу перестать содрогаться и настроиться на работу.

Зонтик в одной руке и мешочек с артефактами в другой, оба щитовика по бокам для страховки — так шел Фиилор по дорожкам, ежась от каждого шороха и птичьего крика.

Тянуло его в самую древнюю часть Свиртиша, туда, где почти не было одиночных гробниц и скульптур, зато склепы вставали стройными рядами. Мечта археолога. Мало-помалу исчезали в оформлении зданий последнего покоя и скульптуры. Наверное, в совсем старые времена моды на них не было.

Наконец, покрутившись на пятачке маленькой площади перед тремя склепами, Филя уверенно ткнул рогулькой в самый заросший колючим кустарником. Будто и не склеп то был вовсе, а тот самый замок с хрустальным гробом, где заколдованная красавица ждала принца в летаргическом сне.

— Там, — решительно пискнул принц.

Щитовики смерили колючие кусты мрачными взглядами. Иглы на иных ветках были сантиметров по семь-десять в длину. Желающему сохранить конечности в целости эту прелесть разводить руками без плотных кожаных перчаток категорически не рекомендовалось.

Переспрашивать, не сомневается ли Филя в своем выборе, никто не стал. Закон подлости временных и пространственных границ не имеет! Красивый беломраморный домик, заросший мягким мхом, или серо-зеленый, укутанный изумрудным вьюнком, нам подойти никак не могли. Если уж куда нужно лезть, так в самую… эх, неуютную дыру.

А вот любопытно, Ушедший специально так цепочку добычи ключей построил, чтобы за нее ни один фанатик богов Фальмира не взялся даже под страхом отлучения от милости всего пантеона, а если бы взялся, то на середине пути бросил? Такие места, куда мы забредаем, и работа, за которую беремся, любого жреца до состояния харакири доведут. Нам с Шерифом очень повезло: характер нордический, стрессоустойчив, и не то чтобы с совестью, но с внешними признаками морали договориться способен. Душевными терзаниями и сейчас не страдает. Я покосилась на жреца. Тот задумчиво изучал заросли, загораживающие дверь.

— Жалко добрый меч тупить, но не голыми руками ж… — Кирт хекнул и, вытащив клинок из ножен на поясе, приступил к сенокосу, точнее, к кустолому.

Керт присоединился к товарищу. Вдвоем они быстренько порубили щетинившиеся иглами кусты и, обмотав руки плащами, оттащили дровишки в сторонку, свалив между двумя склепами на травку. Может, кто из обитателей решит на шашлычки выбраться, а тут готовый склад топлива.

На двери серого с черными прожилками склепа ручки не имелось. Наличествовала лишь сплошная плита, прикрывающая вход, с дырочкой на уровне груди, просверленной с неизвестными целями: то ли для оригинального ключа, то ли в качестве глазка. И тоже неизвестно для кого: для посетителей или для здешних обитателей, каковые, если верить слухам, гуляют ночами, не обращая внимания на свой мертвый статус.

Кирт налег на дверь, проверяя, не откроется ли. Та, разумеется, не шелохнулась. И веревочки, за которую надо дернуть ради доступа внутрь, тоже не возникло. Другая сказка!