Ключи судьбы

Посольство возглавлял магистр по имени Роман, племянник Артемия, логофета дрома, с которым Эльга виделась в Царьграде. Он родился в правление Романа Старшего и был окрещен в честь василевса, как принято у греков. Русам, по чьим обычаям княжеское имя означало притязания на власть, обилие в Греческом царстве Романов, Константинов, Львов, Василиев и Михаилов казалось странным и опасным.

Из остальных знакомый был только протоспафарий Калинник и два переводчика, а прочие все – новые лица. Роман произвел на Эльгу приятное впечатление: это был мужчина выше среднего роста, лет сорока, довольно смуглый, с таким живым молодым лицом, что седина на висках среди темных волос казалась неуместной и лишь подчеркивала блеск карих глаз. Взгляд пристальный, но добрый и самую малость лукавый, как у взрослого, подбивающего детей на проказы. Легкая улыбка почти не покидала его глаз, и оттого Эльга поначалу всякий раз сомневалась – не шутит ли он? Под шелковым скарамангием с очень длинными рукавами было не разглядеть его тела, но по движениям крепкого прямого стана бояре видели, что это, пожалуй, неплохой боец.

Начал Роман с вручения Эльге послания от василевсов Константина и сына его Романа – на голубом пергаменте золотыми буквами были начертаны слова приветствия и предложения дружбы. Спросил Роман, увидит ли он архонта Сфендослава – что того нет в Киеве, он уже знал.

– Мой сын отправился на Волынь принимать наследство Етона из Плеснеска, обещанное ему шестнадцать лет назад, – ответила Эльга. – Эти земли важны для нас, ибо через них пролегают важные торговые пути в земли морован, баваров, саксов и франков. Возможно, князь не вернется этим летом – ему требуется время, чтобы утвердить свою власть в тех краях.

– Ну что ж, для меня будет честью обсуждать наши дела с тобой, архонтисса. – Роман с достоинством поклонился. – Ваш народ с глубокой древности славится могучими правительницами. Еще Скилак из Карианда в своем описании побережья Понта указывал, что савроматы управляются женщинами, а Полиэн оставил нам рассказ об одной из них – царице Амаге. Геродот поведал нам о царице Томирис, что победила самого Кира, царя Персии, а Ктесий – о царице Зарине. Я благодарю Бога, что мне привелось увидеть наследницу этих выдающихся женщин.

Магистр Роман продолжал улыбаться, но Эльга успела заметить проблеск недовольства в его блестящих карих глазах. Греки, разумеется, знали, что за человек Святослав: отважный, нетерпеливый, упрямый, он ненавидел возню с долгими переговорами и рад был бы поскорее завершить дело. К тому же ему должно было понравиться то, что Роман от имени цесарей собирался предложить. Но его мать – иное дело: женщине не придется по душе просьба отправить воинов в чужие края. А что она умна, не поддается на лесть и подарки, к тому же имеет столь же неглупых и упрямых советников, греки знали еще со времен ее поездки в Константинополь.

– Передай мою благодарность цесарям Константину и Роману, что прислали ко мне столь сведущего и любезного человека, – улыбнулась в ответ Эльга. – Но я хотела бы больше узнать об этих женщинах. Я могла бы немало рассказать хорошего о моей покойной свекрови, королеве Сванхейд из Хольмгарда: после смерти мужа, Ульва конунга, много лет она управляла своей державой на Волхове и прилегающих землях. Вы знаете ее: еще когда шестнадцать лет назад русы заключали договор с Романом-старшим, от нее был свой посол, Шигберн. Но Зарина? Или другая, что победила царя? Мой род, идущий, как тебе известно, от моего дяди, Олега Вещего, правит в этих краях лишь второе-третье поколение, и в преданиях полян я не встречала этих имен.

– С удовольствием исполню твое желание! – Роман еще раз поклонился. Теперь глаза его заискрились удовольствием: он обрадовался случаю показать перед новой царицей Савской свою образованность. – О царице Томирис нам известно из книг Геродота. Кир, царь Персии, задумал однажды подчинить массагетов – это племя составляет часть народа скифов и имеет с ними схожий облик и образ жизни. Томирис правила ими после смерти своего мужа – имени его история не сохранила. Кир отправил к ней посольство, желая будто бы сделать ее своей женой, но на самом деле его привлекали ее земли…

«О боги!» – зарницей сверкнуло у Эльги в мыслях. Греческий мудрец говорил будто бы о ней, о погибшем ее муже и о деревском князе Маломире, что сватался к ней в ту же осень, когда убил Ингвара, еще до того как осела земля на могиле… Мельком глянув на Мистину, она увидела, как тот слегка переменился в лице: тоже увидел сходство.

– Однако Томирис понимала, что не ее рука для Кира всего желаннее, и отвергла его сватовство. И не осталось у него иного средства, кроме как пойти на царство массагетов открытой войной…