Ключи Пандоры

— Пока, к сожалению, не удалось! Там вообще темная история! Мотив не просматривается! «Шестерку» после покушения бросили в гаражах. Судя по следам покрышек, стрелки скрылись на внедорожнике, но не нашлось ни одного свидетеля, кто бы этот джип видел. Полиция роет, но безрезультатно!

— Местных сотрудников подключили?

— Обязательно! Два часа назад я получил объективку, результатов — ноль!

— Ладно, оставим это! — махнул рукой генерал. — Ваше мнение по поводу задач, поставленных перед Завадским?

— Михаил Константинович, здесь, я уверен, речь идет о полномасштабной провокации, цель которой скомпрометировать Россию перед мировым сообществом. Это ж как эффект разорвавшейся бомбы, если вдруг на очередной сессии ООН всплывет информация о новом сверхсекретном штурмовике-шпионе, который тайно совершил облет трех сопредельных государств, по сути, наших союзников. Тут мы получим целый букет претензий не только от мирового сообщества. В условиях информационной войны, как вы понимаете, это чревато ответными санкциями от европейцев и Соединенных Штатов. Представляете, как они оживятся! К тому же подрыв доверия у союзников. Нас пытаются крепко подставить! Но о проекте «Рапира», судя по всему, хозяева Завадского узнали слишком поздно. Получить чертежи и другие данные не удалось. Но, если ставится цель опорочить Россию, подобная история очень хороша, особенно если попадет в СМИ, которые преподнесут ее в невыгодном для нас ракурсе. И все, похоже, к этому идет!

— То есть поэтому он ввел в игру Шмелева?

— Да! Мы пробили журналиста по всем базам и можем с уверенностью сказать: Завадский использует его втемную. Сейчас он активно накачивает Шмелева информацией, затем проследит, чтобы тот написал статью, опубликовал ее, ну, а потом, я думаю, Завадский Шмелева ликвидирует.

— Ты думаешь? — крякнул генерал и уселся в кресло, которое негодующе скрипнуло под ним.

— Практически уверен. У Завадского крайне мало времени, чтобы искать других журналистов. Он понимает, ложка дорога к обеду, поэтому действует нагло, на грани провала. Юлия Быстрова для такой работы не подошла — размах не тот, не поставит же она разоблачительный материал в женский журнал? Шмелев — фигура более заметная в журналистских кругах. Запустить скандальный материал в печать, в Интернет вполне в его возможностях. Разумеется, мы можем перекрыть кислород в его редакции, но, к сожалению, он еще фрилансер и сотрудничает с несколькими информационными агентствами. Мы даже не смогли все отследить, поскольку материалы перепечатывают и без согласования с первоисточником.

— Возможность того, что Шмелев добровольно сотрудничает с Завадским, исключена? — спросил генерал.

— Разумеется, нет. Завадский мог наобещать Шмелеву золотые горы, предоставить эксклюзивные материалы, а у Шмелева — авантюрный характер, вполне мог и согласиться. Но это не вяжется с данными. Завадский вывозил Шмелева в Москву в бессознательном состоянии. На добровольное соглашение это не похоже.

— А если он был ранен в перестрелке?

Саблин не ответил и только сухо кивнул высокой блондинке в форме с погонами старшего лейтенанта госбезопасности. С трудом, но в ней можно было узнать роковую красотку, помогавшую чинить «Фольксваген».

— Завадский и Шмелев покинули объект в двадцать тридцать пять, — спокойно доложила она. — Затем они направились по Новорязанскому шоссе в город Жуковский. Шмелев был в той же одежде, в которой его видели в последний раз на посту ДПС. Следов ранений я не заметила. Двигался он легко, в машину сел без посторонней помощи.

— Спасибо, Виктория, — кивнул Саблин. — Наши люди вели их до самого дома Паршина, где Завадский устроил показательный допрос для пущей достоверности. У Шмелева сейчас достаточно информации: видеозапись крушения «Рапиры», убийство Максима и Ирины Величко, судмедэксперта, показания Паршина и слова Завадского. Возможно, Завадский снабдит его еще какой-нибудь вполне достоверной дезой. Но есть небольшая надежда, что со Шмелевым эта провокация не пройдет! Парень он, при всех его закидонах, правильный, с обостренным чувством справедливости. И главное, честный! К тому же сообразительный и не трусливый! Он должен понимать, что нужен Завадскому до определенного момента. Напишет статью, а затем падет смертью храбрых.

— Думаешь, будет так? — нахмурился генерал.

— Скорее всего! Если Шмелев останется в живых, его слова мы легко опровергнем, ведь, по сути, никаких серьезных доказательств у него нет. А вот мертвый он сразу превратится в журналиста-мученика. Он, конечно, не Листьев, не Боровик и не Политковская, но его смерть незамеченной не останется. Как бы ни отрицалось испытание «Рапиры», чем бы мы ни объясняли перестрелку у морга — нам никто не поверит. После смерти Шмелева десятки борзописцев начнут копаться в этой истории, и заткнуть каждого будет проблематично. А как взвоют наши либералы и правозащитники! Это будет ощутимый удар по престижу государства!