Ключи Пандоры

— Хорошо, что не в меня! — Никита бросил короткий взгляд на кофр. — Опять сумку угробили! Придется новую покупать! Хорошо, фотоаппарат был в руках! — И неожиданно рассмеялся: — Блин, Юлька! Ведь чуть не погиб за презренный металл!

— Замолчи! — почти простонала Юля. — И без того тошно! Хорошо, что у них не было машины!

— Зато у них был трак… — заметил Никита и поперхнулся на полуслове.

Позади вдруг взревел мотор, и два острых пучка света накрыли «Тойоту».

— О, господи! — прошептала Юля. — Накаркала!

А Никита вдавил в пол педаль газа и проорал:

— Держись!

* * *

Дорога впереди была пустынной и мрачной. Чудовищный джип сзади ревел мотором, завывавшим на высоких оборотах. Юля оглядывалась, но свет фар ослеплял, до боли резал глаза.

— Держись! — снова закричал Никита, и она испуганно вцепилась в ручку над дверью, уже не понимая, чего ждать.

Позади что-то дважды хлопнуло. Никита вильнул вправо. Заднее стекло брызнуло бриллиантовой крошкой и осыпалось на подушки сиденья. В салоне остро запахло сосной и бензином. Юля стиснула зубы, чтобы не прикусить язык и не заорать дурным голосом. «Тойота» заметно потеряла скорость, скребла днищем и подпрыгивала на рытвинах и кочках. А громадному черному внедорожнику все было нипочем, и он неумолимо приближался.

Юля снова оглянулась и успела заметить, как со стороны пассажира высунулась рука с пистолетом. Бах!

Теперь треснуло лобовое стекло аккурат между Никитой и Юлей. Струя ветра ударила в салон.

— Пригнись! — заорал Никита.

Юля скорчилась в три погибели, закрыла голову руками. Позади снова принялись палить. Острые брызги лобового стекла посыпались на голову, спину…

Ветер бил в лицо. Никита задыхался, осколки стекла впились в лицо, но он не замечал боли. Он знал — впереди резкий поворот! А следом — крутой спуск к озеру. Слева уже виднелись редкие огни. Там — Миролюбово!

Джип, взревев мотором, ударил сзади в бампер. Юля закричала и зажала рот ладонями. «Тойота» рванулась вперед как в последнем смертельном броске. Джип отстал, но тотчас раздался выстрел, и «Тойота» осела на простреленное колесо. Резко, так что оторвались от земли правые колеса, Никита свернул влево и помчался через степь к Миролюбово.

Джип не успел повернуть. На огромной скорости он проскочил поворот и поскакал по крутому склону, подпрыгивая на кочках. Отчаянно матерясь, водитель пытался остановить летевшую вниз черную громадину. Юля и Никита слышали эту ругань и рев мотора, но словно окаменели от страха. Не было сил даже оглянуться.

И тут за спиной что-то взвизгнуло, грохнуло, затем раздался оглушительный взрыв, и вверх, отбросив ночь, взметнулось желтое пламя.

«Тойоту» занесло, развернуло. Никита вдавил педаль тормоза, но машина не слушалась, пошла юзом и ткнулась носом в канаву, очевидно, в старую межу. Юля ударилась головой о приборную доску и вскрикнула, когда на нее посыпался стеклянный дождь. Подушки безопасности медленно сдувались. Выпавшая из бардачка аптечка упала на колени. Машина хрипела, точно в агонии, но не двигалась с места, и только задние колеса нелепо вращались в воздухе.

Все вокруг замерло, и лишь на озере гомонили гуси, потревоженные грохотом взрыва.

Рядом стонал Никита. Кровь из разбитого носа текла по его лицу.

— Ты живая? — прохрипел он.

Юля не нашла в себе силы ответить и лишь кивнула.

— Давай выбираться! — скомандовал Никита и дернул ручку двери, но та не открылась. Видно, заклинило.

Тогда он полез в окно, запутался в ремнях безопасности, выругался и вывалился наружу.

Юля толкнула дверцу и почти выползла на траву. Пахло медом и остро — мокрой зеленью. Лицо саднило, ладони были в крови. А майку посекло осколками, и она смахивала теперь на решето и тоже была в пятнах крови. Юля бессильно опустилась на траву. Никита же бросился от машины в сторону, вбежал на пригорок и радостно завопил:

— Юлька! Бегом! Гляди!

Какое бегом? Она, как старуха, кряхтя и постанывая, поднялась по склону, и ее взору открылась чарующая картина.

Джип вовсю полыхал ярким пламенем, уткнувшись разбитой мордой в ствол огромной сосны. Вонючий черный дым стелился над озером. Юле даже показалось, что она видит скорчившиеся в салоне фигуры, объятые огнем. Ей стало дурно. Никита, судя по его гримасе, хотел сказать что-то грубое и циничное, но заметил, как ей плохо, и взял за руку.

Молча они вернулись к машине. Побитая, смятая, как бумага, корма по-прежнему смотрела в небо, но колеса уже не крутились. Рваные дыры от пуль зияли в дверце, в багажнике и чуть выше бампера.

Никита посмотрел на Юлю. Лицо ее было в крови. И вид был настолько измученный, что сердце дрогнуло от жалости. Он обнял ее, привлек к себе, погладил по голове и тихо спросил:

— Сможешь идти? Надо добраться до Миролюбова.

Она кивнула.

— Тогда я быстро! — сказал он и направился к машине.