Ключи от всех дверей

Даллас покачала головой.

– Нет, все хорошо. Но о своих чувствах к людям мы не говорим в прошедшем времени, Маккензи. Мы продолжаем испытывать к ним чувства и в настоящем. Ты перестала любить своего брата после его смерти?

Я чувствовала на себе взгляд Оуэна, он придавливал меня, словно каменная плита. Мне пришлось вцепиться в сиденье кушетки, чтобы успокоиться.

– Нет.

– Поэтому не совсем верно говорить, что ты любила его, – продолжила она. – Ты его все еще любишь. И неверно говорить, что твой дедушка был для тебя важен. Он таким и остается. Ведь никто не исчезает насовсем, верно?

Голос деда прозвучал в голове как колокол.

«– Чего ты боишься, Кензи?

– Потерять тебя.

– Никто и ничто не исчезает насовсем. Никогда».

– Дед не верил в Небеса, – я поймала себя на том, что снова заговорила. – Но думаю, его пугала мысль потерять все: близких, знания, воспоминания. То, чем он дорожил всю жизнь. Он не раз повторял мне, что верит в некое место. Место, где спокойно и мирно, где жизнь твоя в безопасности, даже когда она закончилась.

– А ты веришь в такое место? – спросила она.

Я не стала сразу же отвечать на этот вопрос, выждала несколько секунд.

– Мне бы хотелось в это верить.

Боковым зрением я увидела, что Оуэн улыбнулся. Грузило. Леска. Крючок.

* * *

– Почему фолиант? – спросила я, как только мы покинули кабинет Даллас.

Все шли на обед, и чтобы поговорить без помех, я выбрала тропинку, огибавшую кампус – кружной путь, по которому мало кто ходил, ведь можно срезать через двор.

– Что ты вообще о нем знаешь? – спросил он.

– Он лежит на столе в приемной. Каждому члену Ветки посвящена одна страница фолианта – так Архив связывается с Хранителями и Отрядами.

– Именно, – заметил Оуэн. – Но в самом начале, до страниц Хранителей и членов Отряда, есть одна страница с надписью «ВСЕМ». Сообщение, написанное на этой странице, уйдет каждому, кто есть в фолианте.

– Вот поэтому она тебе и нужна, – поняла я. – Тебе надо связаться со всеми сразу.

– Это единственное связующее звено в мире, разбитом надвое, – сказал Оуэн. – Архив может заглушить один голос, но с тем, что написано на этой странице, они ничего не смогут поделать. Не смогут остановить послание.

– Это твоя спичка, – прошептала я, – от которой вспыхнет пламя.

Оуэн кивнул, его глаза загорелись надеждой.

– Кармен должна была забрать ее, но, очевидно, не сумела.

– И когда мы за ней пойдем?

– Сегодня ночью, – ответил он.

– Зачем ждать?

Оуэн взглянул на меня с жалостью.

– Мы ведь не можем просто подойти к столу в приемной и вырвать страницу из книги. Нам надо как-то отвлечь Архив. Какое-то событие небольшое, но яркое. – Он указал на двор, где все еще возводили палатки и крепили украшения.

– Осенний фестиваль? – спросила я. – Но как событие во Внешнем мире сможет отвлечь Архив?

– Сможет, – сказал он, – доверься мне.

Довериться. Вот уж доверять Оуэну я точно никогда не буду. В голове зазвучали тревожные звоночки. Чем больше условий, тем сложнее мне будет контролировать ситуацию.

– Маккензи, мы с тобой одинаковые. – Когда-то за эти слова я попыталась на него наброситься, но сейчас придержала язык. – Каждого, кто служит Архиву, одолевают сомнения, но их шепот сольется с нашим в единый крик. Мы – те, кто потребует ответов. Мы – те, кто несет перемены. Управляющие Архивом цепляются за свои правила, и они боятся нас. Так и должно быть.

В душе у меня потеплело при мысли, что не я, а меня будут боятся, но я тотчас себя одернула.

– Сегодня вечером мы… – Он осекся, увидев что-то на тропинке. Не что-то, поняла я. А кого-то. Уэсли.

Он стоял, держа в руках поднос с обедом, и беседовал с Эмбер. Я понадеялась, что даже если Оуэн и увидел его, то, возможно, не узнал. Парень, которого он подрезал на крыше Коронадо, выглядел совсем иначе: волосы торчком, подведенные глаза, да и манеры другие. Но Оуэн, нахмурившись, спросил:

– Разве я не убил его?

– Пытался, – признала я, когда, к моему ужасу, Уэсли заметил меня и помахал рукой.

– Я видел его образы в твоей голове, но не понял, что они свежие, – произнес Оуэн, вынимая нож из ножен. – Ты это скрыла.

– Он не имеет ничего общего с нашими планами, – встревожилась я. Но на этот раз Оуэн не клюнул на местоимение «наши».

– Он привязывает тебя к той жизни, от которой ты собралась уйти, – заявил он, вертя ножом. – А узы необходимо перерезать.

– Нет, – возразила я. Мысли лихорадочно крутились вместе с его лезвием. – Он может измениться. Если твой великий план состоит в том, чтобы Хранители и Отряд восстали против Архива, то тебе нужен каждый, чьей поддержкой ты можешь заручиться. И когда ты разошлешь свое послание с призывом, он встанет рядом со мной. – Говоря это, я вдруг поняла, что отнюдь не уверена, поступит ли Уэс так. Затем напомнила себе, что мне и не придется это выяснять. – Убить его значит лишиться союзника.

– Меня это не убедило, – фыркнул Оуэн. – И не притворяйся прагматичной там, где дело касается его.